— Стало легче? — уточнил он безо всякой иронии.

— Да. До того, как мама вошла в комнату и не поняла, что произошло, — почему-то хотелось оправдываться. — Совсем не ожидала, что она так быстро вернется. Обычно, когда меня запирают, то это минимум до вечера или следующего утра. Мне нормально. Никто не трогает. Отдыхаю от них. Правда с туалетом проблема. Но меня выпускают в ванную и на кухню.

— Так, — сказал мужчина спокойным голосом. — Запирают?

Мне не очень понравился его тон. Опять я ляпнула что-то не то? Это же обычные воспитательные меры.

— В этот раз всего на полчасика закрыли, — в срочном порядке пояснила я.

— И ты никак не можешь выйти из помещения?

— Могу постучать и попросить, чтобы пустили в туалет. Они всегда выпускают.

— Постучать?

— Эм…

— Где твой комм? — уточнил он.

На что я растерянно замерла.

Обычно коммуникатор заменял все необходимые документы. Маленький аппарат был буквально тем, с чем не расставались ни при каких обстоятельствах. В городе выйти голым из дому было не так неудобно, как без комма.

— Алессандра, мне в любом случае необходимо провести твою идентификацию.

— У мамы, наверное, — нахмурилась я.

— Алессандра? — давил он взглядом. Но мягкость тона не менял. — У тебя отобрали средства коммуникации?

— Временно, — буркнула я, утыкаясь взглядом в колени.

Доктор постучал большим пальцем по ободку планшета и поджал губы.

— Ладно, — спустя минуту раздумий вздохнул он. — Сейчас медсестра проводит тебя во временную палату. Там спокойно. Не стесняйся обращаться к медперсоналу. Хорошо?

— Хорошо.

— Мне нужно пообщаться с твоими родителями, — сказал он непререкаемым тоном.