Вот же высматривает, подумала Ольга Петровна. Наверное, так невеста ждет приезда жениха, или же заботливая мать выглядывает дочь с дискотеки.

— А почэму так? Из-за лубви, да? Или галавой гдэ ударилась?

— Махмуд, задрал. Поговори лучше с кем-нибудь другим, — мужчина отвернулся от водителя.

Махмуд несколько мгновений боролся с собой, чтобы не схватить солонку и не шарахнуть по короткой стрижке. Он к этому гяуру как к человеку, а в ответ – «задрал».

Да пошел бы на хер этот мудила!

Лучше вон с хозяйкой поболтать, прошлый раз она ему приглянулась. Если бы не приехавшие менты, то познала бы ласку настоящих горячих мужчин. Ну да, распластали бы бабенку на столе и отодрали в несколько стволов…

Как раз вернулась черноволосая девчонка. Ступала как пава, а уж рот в улыбке распахнула так, что трусы было видно.

— Благодарю вас, прекрасная дева! Ваша уборная достойна королей. Я никогда не видела такого количества алмазов и бриллиантов на стенах. А свечи пылали так ярко, что едва не ослепили. Фонтанчик из стены выше всяких похвал – поблагодарите того мага, который сотворил это чудо, — Гисталиция отвесила легкий поклон, когда прошла мимо барной стойки.

Послышался негромкий стук – это на деревянную поверхность упала челюсть хозяйки кафе. Ольга Петровна судорожно пыталась вспомнить – где же среди пластиковых панелей затаились эти самые алмазы и бриллианты? Ясность внес подошедший кавказец.

— Э, нэ пугайся, дарагая. Это у дэвушки бзик такой, — за спиной Махмуда раздалось покашливание «серого костюма». — То эсть она слэгка нэ в сэбэ.

— Ты тоже с ними заодно? — одними губами спросила Ольга Петровна.

Махмуд покачал головой.

— Я просто вэзу их в Маскву. Подрабатываю…

Удача! Женщина осторожно показала распечатку с фотографией девушки. Черные глаза Махмуда едва не вылезли от вида нулей, которые нарисованы под черно-белым портретом. Да на эти деньги можно открыть таксопарк на пять-шесть машин и жить в свое удовольствие, собирая бабло с водителей. Он едва удержался от присвистывания.

А уж когда женщина показала пластинку с таблетками, где на серебряной поверхности видно слово «Феназепам», то Махмуд ощутил, как помимо воли дернулся глаз, подмигивая нежданной сообщнице.

— Мнэ ищо бутылку вады. Давай «Боржоми», а то изжога мучаит нимнога, — Махмуд показал на холодильник, где выставлен боекомплект напитков.

— Поможешь? — также одними губами спросила Ольга Петровна.

— Ага, вот «Боржоми» и давай, — кивнул Махмуд.

— Да, сейчас всё подам, — через силу улыбнулась женщина, отдала воду и пошла к кухне. — Галинка, ну ты чего там? Уснула, что ли?

Из окошечка высунулось лицо Галинки – толстощекое, красное. Спутанные волосы лезли в глаза из-под бежевой шапочки. Шапочка по определению должна быть белой, но слишком часто её поправляли грязными руками, чтобы она сохранила первоначальный цвет.