— Господи... — пробормотал Марти, неловко похлопав ее по плечу. — Господи...

Всхлипнув, Тереза упала на колени рядом с телом, перевернула на спину. В груди Шамбора зияли два пулевых отверстия. Рубашку измарала кровь.

— Он жив, Джон? Скажи, что он жив?!

— Марти! — бросил Джон, опускаясь на колени рядом с ней и глядя на часы. — Компьютер! До полуночи две минуты!

Толстяк помотал головой, будто разгоняя туман перед глазами.

— Ладно... Джон.

Он рухнул в кресло Эмиля Шамбора и тут же забарабанил по клавишам.

Питер шагнул к двери:

— Рэнди, пошли. Кто-то должен прикрыть им спину. Цээрушница кивнула. Темные комбинезоны обоих растворились в тени на лестничной площадке. Джон бегло осмотрел тело Шамбора.

— Похоже, обе пули пробили сердце. Прости, Тереза. Он умер мгновенно.

Актриса молча кивнула и заплакала.

Джон, покачав головой, поднялся и встал у Марти за спиной на случай, если от него потребуется какая-нибудь помощь, одновременно осматриваясь. По стенам оружейной были развешаны старинные доспехи, средневековые щиты и оружие. Помещение было обширным и изрядно заставленным старинной тяжелой мебелью. Под высоким потолком притулились несколько лампочек, даже не пытавшихся осветить оружейную полностью — добрых три четверти зала оставалось в темноте. Светильники жались к дверям. В сумраке терялись ряды деревянных ящиков — как рассудил Джон, с патронами.

— Быстрей, ты, чудище! — заклинал Марти молчаливый компьютер. — Хозяину перечить взялся? Паладина тебе не одолеть! Вот так лучше. И-й-есть, скользкая тварь! Ага! Изворачивайся, сколько влезет, беги, куда сможешь, но тебе не скрыться...

Он дернулся и замолк.

— В чем дело, Марти? — торопливо поинтересовался Джон. — Что ты нашел?

Он вгляделся в бегущие по экрану строки цифр и символов, но, хотя немного разбирался в программировании, ничего не сумел понять.

Марти подпрыгивал в кресле, словно на раскаленной сковородке.

— Змий! Дракон! Тебе не одолеть героя, рыцаря, воителя! Спокойно... спокойно... вот так... так... Ага! Попался, гнусный бармаглот, ты... Господи!

—Что-то случилось, Марти? Скажи!

Толстяк оторвал взгляд от экрана. Лицо его было белее муки.