— Ты же не собираешься заводить ребёнка прямо сейчас?

— Нет, но ты, походу, уже…

— Дурак! Я не беременна!

— Как знать, как знать, — философски закончил он нашу томную беседу, сомкнув губы на соске. Слов у меня не осталось, одни мысли, как одна нецензурные, и я застонала едва слышно. Марафон закончился. Теперь мы будем вместе целую жизнь… Теперь мы можем делать это каждый день и даже чаще…

Горячий член вошёл в меня рывком, заставляя стонать громче, и толкнулся на всю длину, как в первый раз. А я, как в тот же первый раз, продолжила движение к нему, закусив губы, отдаваясь полностью проклятому плотскому наслаждению, отдаваясь без остатка самому лучше мужчине на свете, отдавая всю себя и впитывая его всей кожей, медленно умирая в предвкушении оргазма.

Снова и снова.

Как в первый раз.

В который раз.

Как будто завтра нас уже не будет… Как будто мы вечные любовники и времени не существует. Существуют только наша любовь, притяжение тел и сопряжение душ, неумолимое и беспощадное.

— Люблю тебя…

— Люблю…

— Ты космос!

— Как это банально, Кузя!

— Как умею.

— А двадцать дней ты всё-таки не выдержал!

Эпилог

А потом, через несколько дней, я скажу ему, что у меня задержка. Что меня тошнит по утрам и хочется мороженого со вкусом горчицы. И покажу тест с двумя полосками.

А он ответит, как всегда, с юморком: «Теперь как честный человек я буду обязан на тебе жениться!»

А я ему скажу ехидно: «Ты балбес! Мы уже!»

А он меня поцелует и обнимет, положит руку на пока ещё плоский живот, и мы будем молча стоять на кухне, пока кофеварка делает два кофе, а в комнате мои братья ссорятся, какой канал включить на телевизоре.