Почему-то ироничные нотки, с которыми я сама про себя проговаривала это слово, куда-то исчезли, и оно прозвучало удивительно серьезно.

– Не нужно, – отказался Стейн.

Он медленно расстегнул брюки и снял их с помощью магии. Причем, я успела заметить, что его контур замерцал темными всполохами, а на месте разрывов резче обозначились пустоты. И это снова заставило меня задуматься. По сути, человек с подобными травмами не мог пользоваться магией. Она в таких случаях попросту не слушалась. Так почему же Стейн с легкостью использует заклинания?

– Мне лечь? – По-прежнему не сводя с меня пристального взгляда, уточнил Стейн.

– Да, – кивнула в ответ и добавила: – Я помогу.

В этот раз Стейн не стал возражать, и уже спустя пару минут лежал на диване, умудряясь при этом не выглядеть ни больным, ни беспомощным. Энергия, которая витала вокруг мощной фигуры, не позволяла и на секунду представить Стейна инвалидом. Казалось, что он в любой момент встанет и пойдет.

– Что же вы? Приступайте, – поторопил он меня, и я, очнувшись от короткого ступора, принялась за массаж.

И снова странность. Неподвижные ноги были теплыми, с сохранившейся мышечной массой и реакцией на раздражители. Правда, многочисленные шрамы, напоминающие те, что остаются после ожогов, выглядели неважно. Воспаленные, шелушащиеся, с глубокими рытвинами и сухими струпьями. От них еле ощутимо тянулся шлейф темной магии.

Кулон на шее заметно потяжелел.

– Вы что-нибудь чувствуете? – Надавливая на точку пересечения магических энергий, спросила Стейна.

– Нет.

– А так?

Я нажала сильнее, захватывая разрыв контура и ощущая под пальцами усилившееся тепло. Оно обычно возникало только в тех случаях, когда жизненная сила продолжала циркулировать по пораженным органам, поддерживая магический круг.

– Нет, – снова ответил Стейн, но его голос прозвучал чуть глуше.

Я достала из сумки, которую так и не забрала из комнаты, бутыль с маслом шииры и плеснула его на руки. Мало кто знал, но средство, применяемое обычно при проблемах с пищеварением, помогало лучшей регенерации тканей, и его можно было использовать для лечения ран и ожогов. Мне рассказал об этом профессор Гердин, когда я проходила у него летнюю практику.

– Не волнуйтесь, милорд, я буду аккуратна, – заметив недовольный взгляд, успокоила Стейна.

А потом осторожно прошлась ладонями по ногам, втирая масло в шрамы, и приступила к массажу.

– Вам не противно их касаться? – Понаблюдав за мной несколько минут, спросил жених.

– Нет, – разминая икроножные мышцы, коротко сказала в ответ.

Мне нужно было время, чтобы разобраться с непонятными явлениями, и я не хотела пока разговаривать со Стейном о его болезни. Он ведь очень неглуп, и быстро поймет, к чему я веду. А если вдруг все мои выводы окажутся ложными, то тут и до отчаяния недалеко. Нет. Я должна была как следует все обдумать.