Попытка мысленно связаться с Феликсом или Климом потерпела фиаско. Здесь глушили телепатические импульсы. Как и там, где держали моего вербера, перед его боем без правил.
Впрочем, я ни минуты не сомневалась, что сынишка, который теперь знал Феликса, сумеет с ним сконтачиться. Не знаю почему, но я была уверена - вербер не оставит Клима и мой мальчик уже в абсолютной безопасности.
Возможно, сказывалось звериное чутье, интуиция.
Кроме того, у Клима был номер Феликса. И, если даже сам вербер не придет узнать, как мы и почему не подаем весточек, сынишка сам может до него дозвониться.
В углу, возле двери, обнаружился кулер с пластиковыми стаканчиками в мешке. Я налила себе теплой воды, выпила и продолжила исследовать помещение.
За высокой ширмой обнаружилась дверь в уборную. Правда, без окон и дверей. Зато здесь было все, что требовалось: унитаз, раковина для умывания, душ.
Я выпила еще воды, ополоснула лицо и присела возле окна.
Интересно, где я?
Снаружи виднелся какой-то забор. Бетонный и довольно высокий. Внизу росла редкая травка. Больше я ничего разглядеть не смогла.
Села на кровать и принялась тренировать обращение. Туда-обратно. Туда-обратно.
В пустом желудке сосало, но меня это волновало в последнюю очередь.
Главное не терять концентрацию и ждать возможности выбраться.
Внезапно возле самой двери послышались тихие шаги. Такие, словно кто-то подкрадывался, и ноги его медленно перекатывались с пяток на носки при каждом шаге.
Затем все стихло. Но я отлично слышала чье-то шумное дыхание за дверью. Рваное, сильное и взволнованное.
Мелькнула мысль, что это Феликс. Или кто-то из его друзей.
Но запах из-за двери разочаровал. Это точно был не мой альфа. И абсолютно, наверняка, мужчина.
Вероятно, крупный, судя по тому, как он потел и пах тестостероном.
Неужели кто-то из похитителей?
Замок тихо щелкнул и открылся. Но дверь отворилась не сразу. Словно незнакомец оглядывался, убеждался, что его не засекли.
Затем дверь приоткрылась на щель. И в комнате появился тот самый мужчина. Незнакомый. Крупный и по виду опасный. Буквально просочился, иначе не скажешь.