— С вами, Илья Васильевич, мои нервы стали крепкими как канаты. Отнесите, пожалуйста, Музу в гостиную. Стейш, достань, пожалуйста, нашатырь из аптечки. Мы с Катей сейчас придем.

Саша не упала в обморок лишь по одной причине, слишком уж мягко выразился господин Серов, явно скрывая что-то нехорошее. И не от Музы. Та сама уже додумала все кары небесные.

— Рассказывай, что произошло.

— Лекс встретил меня в парке. Я думала, случайно. Потом оказалось, что он и его друзья охотились за мной. Они узнали о том, что ты с Креспо и решили с вас денег потребовать. Вот,  — шмыгнула Катя. — Я подслушала его и убежала. По парку пряталась. У тебя телефон был выключен. Влад сказал, что ждет меня у школы, я побежала туда. Они его по голове. Потом Захар…

Дочь подняла на неё красные от слез глаза и шмыгнула носом.

— Что Захар?

Низ живота дернуло предвкушением страшной новости.

— У Лекса был нож. Захар почти меня спас, но ему ножом прямо в живот. Он сознание потерял, был весь в крови….

Вот теперь мир пошатнулся, но Саша вытянулась как струна и устояла. Как всегда, твердо стояла даже на зыбучих песках: ради дочери, ради близких.  

— Мне нужно в больницу, — шепнула Саша.

— Я с тобой. Поехали! Я знаю, куда его отвезли!

Катя схватила её за руку и потянула к выходу.

— Нет, — та остановила её уже в дверях. — Оставайся дома, прими душ и жди нас здесь. Что у тебя с телефоном? Я тоже не могла дозвониться.

— Сел, наверное, — достала из кармана форменного пиджака мобильник и кивнула. — Ага, сел.

— Заряди телефон. Я позвоню.

Саша оправила длинное синее платье-разлетайку, сунула ноги в балетки и по привычке проверила, есть ли в дамской сумочке документы. Козырнуть ей было нечем, она Захару не жена, но может ей поможет прорваться желтая пресса.

— Куда собралась? — Серов материализовался рядом как-то очень незаметно для его внушительной комплекции. Этакий ниндзя под два метра ростом и шириной со шкаф.

— В больницу к Захару. Ты как-то умолчал о ножевом ранении, потере сознания и крови.

— Не стоит. Он в операционной. Как только все закончится, мне сразу позвонят.

Да какое ей дело до операционной? До звонка Серову? А если все кончится плохо? Если она снова приедет только к холодному трупу, как было с отцом? А ведь её последним, что она сказала Захару было: “Ненавижу тебя!”. Так же как отцу.