Он покачала головой, напоминая воспитателя, который выговаривает маленькой девочке за незначительную провинность. «Как это, мать его, трогательно, — с ожесточением подумала Жанна, — Добрый дядя решил мне попенять, после того, как другие добрые дяди подбили глаз!»

— Ну и во что же я вляпалась? — спросила девушка, — Может я раскаюсь и не стану создавать продолжительные и крупные неприятности?

Фельдман криво усмехнулся.

— Это — закрытый правительственный проект, а вы — далеко не тот человек, который может раскаяться. Мы уже успели навести о вас справки. Если не сумеете опубликовать полученную информацию, вас разорвёт на части. Думаю, что журналистика для вас — форма сексуального удовлетворения.

— Огромное спасибо, Доктор Фрейд, — девушка демонстративно хлопнула в ладоши, — А ещё у меня сексуальная связь с братом, а в перерывах я совращаю несовершеннолетних. Сеанс окончен? Переходите к делу.

Фельдман поднялся с кровати и медленно приблизился к журналистке, на ходу разминая кисти рук. Зорина напряглась. Что этот мерзавец собирается делать? Она не собирается больше давать себя в обиду! Если он только замахнётся, Жанна сразу же даст ему между ног. Однако мужчина остановился в паре шагов и сунул руки в карман халата.

— Жанна, — очень мягко спросил он, — Кому вы рассказали о своей поездке в Лисичанск?

— Многим, — отрезала она, ощущая внезапный холодок между лопатками, — если через пару дней я не дам знать о себе, ждите целую кучу гостей.

Фельдман кивнул.

— Хорошо, — сказал он, — Сформулирую свой вопрос несколько иначе. Кто знает о вашей поездке в Лисичанск, кроме покойного Евгения Самойлова?

Жанна вздрогнула, точно через неё пропустили электрический разряд. Жека мёртв? Не может быть! Этот гад врёт!

Точно прочитав её мысли, мужчина согласно кивнул.

— Можете считать, как вам угодно. Однако же, задумайтесь, сколько ещё близких вам людей могут пострадать из-за досадного упрямства любопытной девчонки. Стоит ли дурацкая информация человеческой жизни?

— Ублюдок! — прошипела Жанна, — Чёрт с тобой, никто про это больше не знает, доволен? Оставьте моих родных в покое!

— Хорошо, — Фельдман вновь ухмыльнулся и открыл принесённый чемоданчик. Потом достал наружу уже знакомый девушке шприц-пистолет, — Думаю, вам стоит немного подремать, пока мы решим, что с вами делать. Прилягте на коечку, милая. Вы даже ничего не…

Грохнула, распахнувшись, дверь и внутрь ввалился здоровяк с физиономией, разбитой в кровь. Костюм на нём больше напоминал лохмотья, чем одежду. Внутрь ворвался вой сирены и отдалённые щелчки, напоминающие выстрелы. Парень схватился за разбитое лицо и осел на пол.

— Он вырвался! — пробормотал он глухо, — Этот сукин сын вырвался…

Фельдман потерянно уставился на дверь, сжимая поднятый инъектор у щеки. Ну, сейчас или никогда! Жанна подскочила к мужчине и приставив шприц к шее, сжала на пальцы врага. Тот рефлекторно нажал на кнопку. Раздался тихий щелчок.

— Ах ты, маленькая сучка! — удивлённо пробормотал Фельдман, уставившись на опустевшую ампулу, — Ах ты…

Однако его глаза уже начали закатываться и спустя мгновение ноги мужчины подогнулись, а сам он распростёрся рядом со своим коллегой. Жанна переступила через лежащие тела и осторожно выглянула в коридор. Чуть дальше на полу лежал ещё один мужчина и не шевелился. Больше никого Зорина не увидела. Отлично!