Соблазн прослушать сигнал на месте я безжалостно подавил. По большому счету я профессионал, и у меня не бывает соблазнов, хоть мой друг Вершинин частенько упрекает меня за это.

Я сунул телефон за пазуху, выбросил окончательно сдохший планшет и стал уходить. В Норе оставаться было смерти подобно. Где бы не прятался — найдут и зачистят. Выйдешь с поднятыми руками, хоть голый — зачистят.

В кладовой под потолком нависал страшненький вентиляционный короб прямиком в мой размер. Не знаю, на фига в тюрьме такой. Скорее всего остался после прежних хозяев, не монахов конечно. Наверняка было еще что — то, цех, например.

Вырвав решетку, полез внутрь. По горизонтальному участку ползти было одно удовольствие. По вертикальному — хуже, но я справился. Пару раз в меня стреляли. Один раз едва не воткнули нож в задницу. Один раз бросили гранату, но я успел уползти и был далеко, осколки не задели.

По вентиляции я дополз до чердака, из него беспрепятственно выбрался на крышу.

На крыше лежали трупы, но ветерок навевал романтическое настроение. Нора возвышалась над равниной как «Титаник» над морем. Там внизу была свобода и риск умереть от пуль своих минимальный.

Получилось, однако, подумал я.

Среди спецназа тоже имелись потери, все — таки на крыше их ждали. У убитого бойца я реквизировал канат, закрепил его, завязал себе узел под мышками.

— Умно! — сказал кто — то.

Я мягко ушел в сторону от возможного выстрела.

— Считаешь себя самым умным? — спросил двойник.

Он даже маску не снял. В руках автомат убитого бойца.

— Как — то не подумал про автомат! — признался я.

— Ты много, о чем не подумал и много чего не знаешь! — сказал незнакомец. — Отдай телефон, и я тебя не трону!

С самого начала я знал, что торг будет насчет телефона.

Вынул его — и держал над краем крыши.

— Убью тебя и заберу! — фыркнул незнакомец.

— Понадобится время, люди услышат выстрел!

— Ты прав! — незнакомец пожал плечами и отбросил автомат.

Мы вынули тычковые ножи.