Акрит, раскинувшийся на берегу пресноводного озера Ричардсон, являл собой пример уникальной архитектуры нового времени. Изящные стелы и арки утопали в зелёных насаждениях, которые подобно чудесным садам Семирамиды устремлялись ввысь. Здания из сверхпрочных материалов, высотою около километра, блестели в солнечных лучах, пробивающихся сквозь пасмурные облака. На фоне всего этого великолепия особо выделялся императорский дворец, представляющий собой живое воплощение власти и роскоши. Перед дворцом раскинулась площадь, периметр которой окаймляли белые мраморные колонны, а на их барельефах были выбиты имена живых и павших героев Империи. И не было большей награды для истинных сынов и дочерей метрополии, как обессмертить своё имя в веках на имперской площади…
Именно такую панораму наблюдал Гектор Джонс, когда флагманский крейсер «Гиперион Прайм» подлетал к гигантскому тоннелю, вход в который был расположен в транзитной зоне Акрита. Перед тем как совершить посадку в аэропорту, необходимо было пройти процедуру по дезактивации, дегазации и дезинфекции зараженных поверхностей воздушных судов.
Гектор Джонс стоял на плацу аэропорта на фоне флагманского крейсера. Справа, в нескольких метрах от него стояли другие капитаны, которые были в его подчинении во время антарктического рейда. Одеты они были в парадные темно— синие мундиры, расшитые золотыми нитями. За спиной Гектора, на торжественном построении в шеренгу выстроился весь личный состав возглавляемой им флотилии.
Между воздушными судами, покачиваясь на работающих антигравитационных двигателях, стоял конвойный аэробус. Солдаты, облаченные в защитное обмундирование, с оружием в руках забегали в десантные штурмовики. Оттуда, по одному, конвоиры выводили наёмников, руки которых были скованы кандалами. Быстрым шагом, постоянно подгоняя арестованных, солдаты сопровождали их до аэробуса и небрежно заталкивали внутрь. Процесс монотонно повторялся все снова и снова. Один из пленных наёмников, получив удар прикладом в спину, резко развернулся и начал поливать самыми грязными словами конвоировавших его солдат. Солдаты, недолго думая, сбили нарушителя спокойствия с ног и разбили в кровь его лицо хромовыми черными сапогами. Подхватив бездыханное тело за руки, солдаты поволокли его до аэробуса, оставляя за собой кровавый шлейф. На фоне происходящего громко заиграл военный марш.
— Равняйсь! — последовала команда.
Стоявшие на плацу люди вытянулись, наблюдая длинную процессию черных электромобилей, сопровождаемую сидевшими на скутерах гвардейцами. Их черные плащи, как и багровые штандарты с личной императорской эмблемой, изображающей черную букву W на красном фоне, бодро развевались в порывах ветра. Из машин сопровождения, остановившихся в двадцати метрах от растянувшейся шеренги, повыскакивала личная гвардия Императора и выстроилась в живой коридор, крепко прижимая к нагрудным бронированным латам стрелковое оружие. Их гордо поднятые головы были облачены в карбоновые черные шлемы.
Из машины, которая стояла за имперским электромобилем, вышли два человека — главнокомандующий Николас Вайс и бессменный глава Спектрата Алан Филипс. Неспешно приблизившись к электромобилю Императора, они встали по бокам от двери. Дверь открылась, и на пороге появился тучный человек, державший в руках искусно сделанную трость. Его лысую голову поддерживала массивная шея, которую окаймлял высокий черный воротник парадной военной шинели. Ворот был расшит редким мехом саблезубого волка, а грудь Императора украшали ордена. Опираясь на трость, Император неторопливо вылез из электромобиля, после чего пошел вдоль живого коридора личной охраны, сопровождаемый Вайсом и Филипсом. Военный марш затих — это было сигналом для начала процедуры приветствия согласно армейскому этикету.
— Да здравствует Император! — изо всех сил выкрикнул Гектор, отчего его лицо немного покраснело.
— Да будет воля его нам Законом! — хором ответил ему личный состав.
Император остановился в пяти метрах от командора Джонса. «Он действительно болен», — подумал тот, разглядывая мешки под глазами, выделяющиеся на бледном лице лидера. Его левая щека была обезображена застарелым шрамом, тянущимся от уголка рта до мочки уха. Подняв правую руку, Император одним нажатием включил микрофон, расположенный на вороте шинели.
— Достойные сыны и дочери отечества! — раздался низкий тембр голоса из динамиков. — В это смутное для нас время, когда внешние и внутренние враги метрополии пытаются ввергнуть нашу Родину в пучину хаоса, вы проявили твердость и отвагу. Потомки будут с вдохновением вспоминать героев битвы при Уитморе, а тактика, реализованная на поле брани, попадет в учебники военных академий. Я горжусь вами, солдаты, и выражаю благодарность от всех граждан Акритской метрополии и от себя лично…
— Служить и защищать! — хором выпалил личный состав.
Выключив микрофон, Император подошел к Гектору Джонсу и пожал ему руку. Гектор ощутил ладонью, что под черной кожаной перчаткой лидера скрывается биомеханический протез. Гектор знал о нем, как и все остальные. Будучи кадетом, он с восхищением смотрел документальный фильм о том, как Акритская метрополия покоряла Южную Америку, создавая там военные перевалочные базы, которые в дальнейшем послужили плацдармом для вторжения в Антарктику, оккупированную силами Кайпианского союза.
Южная Америка была пристанищем различных военизированных групп, начиная от контрабандистов Золотого Рога до наркокартелей, обосновавшихся у истоков Амазонки. Битва при Сан-Пауло в 2679 году, когда на военную базу имперцев напали объединившиеся группы боевиков, стала поворотной точкой всей южноамериканской кампании. Тогда из всего военного гарнизона близ Сан — Паулу выжили лишь два человека. Первым из них был легендарный, тогда еще рядовой Уэйн Орокин, возглавляющий сейчас Корпус внешней разведки, а второй — майор Мартин Вуд, принявший на себя впоследствии титул Императора и стоявший сейчас перед Гектором. Прибывшее подкрепление обнаружило их на пепелище, которое оставили отступившие вглубь джунглей боевики. В этом сражении Император потерял руку, но приобрел непререкаемый авторитет в армии. Имена всех участников этой битвы были выбиты на барельефах колон имперской площади.
— Отличная работа, Джонс, я знал, что вы справитесь, — произнес Император, дружески похлопывая по плечу Гектора.
— Благодарю за оказанную честь, Ваше Императорское Величество! — ответил Гектор, восхищенно ощущая, что прикасается к живой легенде.
Император проследовал дальше, пожимая руки и перекидываясь фразами с остальными капитанами. Закончив торжественную встречу, он, развернувшись, последовал в сторону парадно одетой свиты.
Звук выстрела, прогремевший на борту «Гипериона Прайма», заставил имперскую гвардию мгновенно принять меры безопасности. Солдаты, которые стояли живым коридором, немедленно окружили Императора, создав своими телами живой щит вокруг него. Николас Вайс вместе с пятью гвардейцами бросился к трапу крейсера. Поднявшись на борт, Вайс увидел следующую картину: конвоиры пытались скрутить сбитого с ног человека огромной комплекции, который сопротивлялся из — за всех сил. На полу валялся пистолет, а возле стены, забрызганной кровью, лежало тело солдата с простреленной головой. Остекленевшие зрачки покойника заливала тонкая струйка крови. Совместно с гвардейцами солдаты наконец — то угомонили сопротивляющегося, зажав его в неестественной позе.
— Кто здесь старший? — прокричал Вайс.
Поднявшись с пола, запыхавшийся человек лет тридцати подошел к Вайсу.