Белка промолчала. Глупо пытаться вникнуть в каждое слово Вима — ничем, кроме головной боли, это не закончится.

— Посмотри на их лица, — сказал Вим. Он осторожно дотронулся пальцем до одной из ледяных фигур. — Не знаю, что именно здесь произошло, но это случилось мгновенно. Они даже не успели понять, что происходит… Прямо какой-то «Лед-девять»[5], не иначе.

Он шагнул к приоткрытой двери, заглядывая в дом. Белка осталась стоять у него за спиной. Ей совсем не нравился струившийся оттуда желтый свет. Он был какой-то неправильный — не слишком яркий, ровный и абсолютно безжизненный. И он ничуть не грел, словно Владычица Льда заморозила не только людей, но и само пламя.

Белка обернулась к яме, из которой лился красный свет — столь же безжизненный и ровный, как и свет из дома. А что, если там и в самом деле находится сердце земли?

Желудок Белки невольно сжался. Находилось… Пылающее, огненное, живое сердце. Но Владычица Льда заморозила его. Погубила. Как червь, который выедает ядро ореха, оставляя только пустую скорлупу. Теперь земля не сможет принести плодов, она превратится в мертвую ледяную пустыню.

— Ничего себе, — послышался голос Вима. — Ты только посмотри…

Он вошел в дом; чуть помедлив, Белка прошла следом. Внутри вдоль стен ровными рядами лежали небольшие желтые камни и ничего более. Белка пожала плечами, не понимая, что же так удивило Вима.

— Знаешь, что это?

Девочка покачала головой. Камни как камни, разве что желтые, блестящие и очень гладко обтесанные. Должно быть, много труда ушло на то, чтобы придать им такую форму. Вим взял один, повертел в руках и презрительно фыркнул.

— Лови. — Вим бросил камень девочке.

Белка поймала его одной рукой и удивленно вскрикнула: камень оказался очень тяжелым, куда тяжелее, чем можно было подумать. Холодный настолько, что обжигал руки. Внутри блестящей поверхности Белка разглядела собственное мутное отражение. Ей не доводилось видеть настолько странных камней. Его мягкий блеск завораживал, переливался плавными волнами. Белка подумала, что неплохо бы отколоть от него несколько кусочков и вплести в косички. Словно кусочки самого солнца, упавшие на землю.

— Это золото… Не представляешь, сколько людей из-за него погибло. Или погибнет. Черт… — Вим прошелся вдоль сложенной из желтых камней стены. — Это даже круче, чем форт Нокс[6].

Он насвистел какой-то мотивчик и в ответ на недоуменный взгляд Белки пояснил:

— «Money»[7], «Pink Floyd»… Песенка как раз в тему. Я бы тебе ее сыграл, да холодновато здесь.

Он взял еще один из камней и долго смотрел на него, держа на вытянутой руке. 

— Это, старушка, все зло мира. Концентрированное. И, я полагаю, самой высшей пробы.

— Зло? — Белка выронила блестящий камень и отскочила на полшага, словно тот вдруг превратился в мерзкого паука или змею.

Вим кивнул с самым серьезным видом.

— Правильный подход. Лучше не связывайся. Человечество еще успеет попасть в его сети, так что не стоит торопиться.

Он пошел дальше, по узкому проходу между сложенных желтых камней. Белка осторожно двинулась следом. Золото было повсюду, куда бы она ни посмотрела. Камень к камню, ровными аккуратными рядами. Под потолком горели тусклым светом длинные палки; Белка слышала монотонное жужжание, словно над головой кружила толстая пчела. Но отчего-то девочке казалось, что жужжит и светится само золото. Каждый отблеск на блестящей поверхности манил; хотелось остановиться и просто смотреть на переливы желтого света. Вот вытесать бы из этих камней нож, сделать наконечники для копий…