Осмотревшись по сторонам и окончательно убедившись, что к данному Энту, не собирается присоединиться второй или даже третий. Я больше не стал жалеть манну и в помощь к своему, уж основательно просевшему, по жизненной силе, большому свину. Добавил двух членистоногих миньонов, а в придачу к ним ещё и Скального Василиска, а также накинул на, всё ещё живого, Нибелунга – большое исцеление, тут же вернувшее ему одну тысячу единиц хит-поинтов, и тоже отправил его в бой. И вот тут, чаша весов, уже конечно же качнулась. Теперь уже Энт, несмотря на свой рост и силу, начал медленно пятиться назад, непрерывно осыпаемый со всех сторон, градом мощных ударов.

Но, до победы, все равно было, ещё ох, как далеко. Одним сильным, удачным ударом, это ужасное порождение леса, проломило панцирь моему Шипоголовому Лобстеру, а вторым, сломало сразу две ноги, его напарнику крабу. У Вепрехряка же, с самого начала, танкующего весь этот бой, уже осталась всего лишь треть жизни и я просто физически, не успевал его подлечивать.

И только Скальный Василиск, удачно вцепившись своими большими, птичьими когтями в древесную спину лесного монстра, подобно большому дятлу, непрерывно бил того, в одно и то же место, своим крепким, острым клювом, да так сильно, что только крупные щепки летели во все стороны.

Но и Энт никак не хотел оставаться в долгу, вот ещё его один сильный удар, сломал пару ног, моего большого, но такого невезучего краба и слава богу, что с другой стороны его панциря, но тем не менее все равно, снизив скорость его передвижения вдвое. Нибелунг же, попавший под скользящий удар деревянной ноги, уже давно улетел на респ, а шкала жизни моего мужественного Вепрехряка, уже вплотную приблизилась к 15%.

Окончательно плюнув, на всю эту, такую шаткую канитель, я полностью выгреб остаток своей манны и призвал в ряд – трех своих магичек плюс Купидона и приказал им всем, засыпать большого растительного монстра, своими энергетическими стрелами.

К чему они тут же и приступили, обрушив на того, рой разноцветных, энергетических зарядов. И вот только такими, совместными усилиями, под конец битвы, все же потеряв Вепрехряка, нам и удалось наконец-то завалить, это жутко сильное порождение вечного, эльфийского леса.

– Воляна, а насколько старый Энт, сильней молодого? – под впечатлением от битвы и просто так на будущее, поинтересовался я у эльфийки.

– Ровно в два раза, ну а древний, уже в два раза сильнее старого – тут же прощебетала девушка.

И я понял, что совершенно не хочу больше встречаться, с этими, самыми сильными, порождениями природной магии. Ни куда дальше, в этот день, мы уже не пошли. Оставшись ночевать, на подарившей нам победу, маленькой, лесной полянке.

Ну, а вот уже следующий день, нас наконец-то, почти что и вывел, из этого царства хищных, оживших растений. Если бы не одно но, а именно, целое поле гигантских мухоловок, сплошной полосой, отделявшее один лес от другого.

И которое, хочешь – не хочешь, а нам придется, как то преодолеть. Мы, верхом на медведе, подъехали поближе, к новому виду препятствия на своем пути, и начали его внимательно изучать.

Итак, каждая гигантская мухоловка состояла из одного большого луковицеобразного стебля, который одним своим, самым широким концом уходил под землю.

А вот уже из его верхней части, подобно шеям гидры, ввысь взметалось несколько, очень гибких и длинных стеблей. Каждый из которых заканчивался двумя жесткими, крупными листьями с очень острыми и зазубренными краями. Которые, строго направленные друг к другу, вместе образовывали две челюсти одного единого капкана, с большими и страшными зубами по его краям.

И вот, эти вот, живые капканы, как раз и представляли из себя нешуточную опасность. Что они нам наглядно, тут же и доказали. Одинокий лесной паук, цвета опавшей листвы, размером – не менее одного метра в поперечнике, уж не знаю, как здесь оказавшийся. Пробегая мимо, одной из мухоловок, случайно задел, один из её тонких корешков, малозаметной сетью расползавшихся во все стороны и этим тут же, пробудил её ото сна.

Сразу две, хищные растительные шеи, мгновенно изогнувшись, атакующими змеями ударили вниз, своими зубастыми листьями-челюстями, с хрустом сомкнувшись, на тушке заблудившегося паука. Затем раздался треск рвущегося хитина, а во все стороны брызнула желтая кровь большого насекомого. Которое, мгновенно разорванное на две часть, полностью исчезло, в быстро вернувшихся на свое место, хищных стеблях.

– Жуть какая-то – еле слышно за моей спиной, произнесла Воляна.

– Никогда о таком даже и не слышала.

Я же в ответ, только промолчал, ну а что тут ещё скажешь, иди вперед ведь всё равно придется. Не возвращаться ведь назад. Тем более что, мы и так, уже очень далеко зашли в своих изысканиях. Отозвав своего фамильяра, обратно в его татуировку, набитую у меня на спине, я осторожно, бочком, почти что по крабьи, замирая на месте, после каждого сделанного шага, двинулся в страшную зеленую чащу.

Воляна, недовольно сопя, буквально на носочках, прямая как цапля, зашагала за мной следом. И зловещий, зленный лес шевелящихся, живых капканов, сомкнулся над нашими головами. Вот только, смотреть нужно было не на них, а очень внимательно себе под ноги. Так как тень, падавшая сверху, делала практически невидимой, корневую, ловчую сеть, чутко раскинувшуюся под нашими ногами, только и ждущую, что кто-нибудь неосторожный на неё наступит.

По-прямой, полоса этих гигантских мухоловок, была примерно, всего лишь, шагов сто.