— Эй, вы! Исчезните.

Пирс успел увидеть, как последний человек, слышавший их беседу, растворяется в бездне неистории. Затем он снова повернулся к престолу.

— Я надеялся, что нам удастся решить этот вопрос цивилизованными способами, — мягко сказал он. — У тебя все рычаги влияния на меня. Я в твоей власти.

Там все было кончено. Не то чтобы он особо сомневался в этом. Даже с самого начала. Этот его древний двойник оказался деланно приветлив и абсолютно безжалостен. Положение Пирса было вполне ясно. Не было смысла о чем-то умолять. Все, что он мог, так это вежливо подставить горло под нож и ожидать счастливой развязки.

— Я бы не стал вытаскивать тебя из этой переделки только затем, чтобы отослать обратно, — сказал его старший двойник почти раздраженным тоном, — хотя то, что ты видишь в ней… — Он помотал головой. — Одним словом, ты здесь в безопасности.

Пирс шутливо выпучил глаза.

— Правда, что ли? Ой. А я уже решил было, что, стоит мне отказаться от самого незначительного предложения, какое ты мне сделаешь, и ты просто отпустишь меня на свободу… Конечно же, это было бы проще, чем, гм, пустить по ветру всех присутствующих и попытаться снова, переписав меня набело?

Он поймал взгляд человека на престоле и выдержал его, наставительно подняв палец.

— Нет, — ответил человек на престоле после мимолетной паузы. — В этом не будет необходимости. Я не собираюсь поручать тебе ничего такого, о чем ты сам меня не попросил бы.

— О, — Пирс обдумывал эту фразу добрую минуту. — Ты сторонник Оппозиции, так ведь? А я — нет, как ты знаешь.

Немного погодя, желая быть честным, он прибавил:

— Еще нет.

— Я тебе говорила, что он это скажет, — послышался за его спиной голос Ярроу. Пирс повернул голову. Она чуть заметно наклонила голову, приветствуя его, но приберегла улыбку для человека на престоле. — Он молод и наивен. Ты это, полегче с ним.

Человек на престоле кивнул.

— Он наивен, но не до такой же степени, госпожа моя.

Он нахмурился.

— Пирс, ты перерезал горло своему собственному двойнику, отделенному от тебя несколькими секундами жизни. Ты, не станем забывать, вступил в ряды Стазиса. Но вряд ли ты вправду считаешь, что совершать подобное с возрастом становится легче, особенно если у тебя будет время помедитировать о том, что ты натворил? Вот истинная причина, по которой армейские командиры посылают с заданием убивать и умирать молодой цвет нации, а не умудренных годами циников. У нас есть другое слово для тех, кому стало легче убивать под воздействием накопленного опыта. Это слово — чудовища.

Он поднял руку.

— Кресла всем!

Перед ним у подножия трона возникла пара кресел. Они были украшены изящной резьбой по алмазу. Высечены для владык творения.