На секунду замираю, так как подчинение легче дается при определенной концентрации. С неведомым кукольником, засевшим в святилище, я могу сыграть по его же правилам. Благо, для этого у меня есть необходимые средства – ещё шесть вакантных мест для Теневого клейма. И мелочиться сейчас не стоит. Вектор внимания входит в Тангара, как нож в привычные ножны, образуя новую ментальную связь, но бессильно соскальзывает с костееда.

Некогда разбираться в причинах осечки, пока этого достаточно.

Уже почти поднявшийся на ноги Тангар вздрагивает, разворачивается к рвущимся ко мне костеедам, которых сдерживают ударами оружия орк и гхэлл, впивается в шею ближайшей твари обеими руками и виснет на ней всей тяжестью тела. Прости, что лишил тебя оружия, приятель.

С новым подопечным на плечи ложится невидимая тяжесть, охватывает голову тугим обручем. Вдруг понимаю, что эта тяжесть была изначально, просто давление нарастает с каждой марионеткой, зачисленной в отряд, подчинение непрерывно тянет из меня внутренние резервы. Хреново, но сейчас главное результат.

Вдруг с угрюмой злостью замечаю в системных сообщениях нечто новенькое:

Опять игра с Теневым клеймом выходит мне боком. Некронус, значит, так тебя зовут. Нужно срочно кончать с этой тварью.

Забрав с собой только Строга, разворачиваюсь и быстрым шагом направляюсь ко входу в святилище. Нет ни малейшего смысла вмешиваться в схватку на флангах, пусть их прикрывают мои мертвяки. Даже двигаться стало сложнее – векторы подчинения растягиваются тугой резиной, словно нехотя подстраиваясь под мой шаг. Но торчать на месте по примеру кукловода из святилища нет возможности.

Проклятая паутина так и норовит спутать ноги, приходится перепрыгивать особенно активные плети, жадно рыскающие по земле вслепую. Несмотря на всю эту кучу сражающихся вокруг мертвяков, страха уже нет. В бою словно поворачивается выключатель, убирая его начисто, и давая волю сдерживаемой холодным рассудком боевой ярости.

Вижу как мой минотавр, с заметным усилием отшвырнув своего противника ударом молота, да так, что тот кувыркается через голову, тяжелой поступью направляется ко мне. Отскакивая от очередного паутинного щупальца, даю мысленную команду Шаблу оставаться на месте, держать позицию, но уйти ему и так не дают. На спину рогатого запрыгивает восставший Ворукс, впивается клыками в могучую шею, его лапы с длинными когтями мелькают как ножи мясорубки, разрывая плоть в клочья. Следом и второй гхэлл из бывших подручных Горада всаживает в спину моего защитника кинжал, раз за разом нанося быстрые удары.

Хорошо, что мертвые легче переносят серьезные раны, хотя это палка о двух концах.

Шабл ворочает плечами и трясет рогатой башкой, пытаясь стряхнуть новых врагов. Костеед не упускает момента – легко подскакивает на все четыре, словно и не было никакого удара, едва не раздробившего ему череп, снова бросается к минотавру. Его чудовищной длины когти с глухим звоном пробивают панцирь и впиваются в живот, причем с такой легкостью, словно вместо железа проходят сквозь воздух.

Рецепт противодействия мне уже знаком, но что-то не горю желанием это повторять. И все же, выбрав участок земли почище, снова замираю на секунду. Сердце бьется частыми сильными толчками, и волнение непросто вдруг усмирить. Болезненно остро чувствую, как вектор божественного внимания касается всех трех противников по очереди, как укореняется в сознании Ворукса и Титуса, но снова бессильно соскальзывает с костееда.

Теперь догадка превращается в уверенность – клеймо Алана способно подчинять лишь тех, кто разумен, или был разумным до превращения в мертвеца. Но и тяжесть на плечах становится заметно ощутимее, да и обруч давления еще плотнее стискивает череп, и почему-то становится сложнее дышать. Единственный сомнительный плюс от всего этого – я вижу сообщения системы о том, что завладел неофитом Некронуса. А значит, могу рассчитать последствия в отличие от прошлого раза, когда переподчинил приверженцев Горэла на Черепе Властелина и словил божественный дебаф вдвое мощнее нынешнего. Но Некронус – не божество, а просто сильная тварь, засевшая в святилище.

Уже втроем, минотавр и оба гхэлла, наседают на костееда, сопровождая атаку ревом и рычанием. Тварь тоскливо воет, пятясь под градом ударов, рассекающих плоть и ломающих кости, но упорно отмахивается лапами.

Инстинктивно чувствую как уходит время и срываюсь на бег, лишь краем сознания отметив, что реаниматор еще не завершил работу с Зелеаксом.

Дерьмовая ситуация – в посмертии все игроки оказались уязвимы для воскрешения в виде мертвецов. И раз темный эльф до сих пор не восстал из мёртвых, как остальные, то этой реанимацией я его на какое-то время спас. Спас от более худшей участи, чем просто потерять сейв. Надеюсь, он сумеет о себе позаботиться, когда поймет, что происходит, и усилия не пропадут втуне.