Он невольно передёрнул плечами и пробормотал:

— Пофиг! Лучше на юг, чем назад…

— Господин Смеющийся, возможно, вы не знаете, но в Эльфино нет арен и гладиаторских боёв.

— Отличная новость, — набежала на его лицо волна умиротворения. — Скажи ещё, что там рабства нет.

— Так и есть, — кивнул страж. — Дикари! Не понимают прописных истин: сильные должны эксплуатировать слабых, иначе слабые станут сильными и начнут эксплуатировать их. Что вы будете делать в этом дикарском Эльфино?

— Что угодно, но только не то, что здесь, — лицо Жан-Поля украсила широкая улыбка.

Новость об отсутствии рабства в соседнем королевстве его обрадовала. Настораживало лишь то, что там тоже живут эльфы, но по слухам они неплохо сосуществуют с людьми. Так что он признал этот путь пригодным. Ему пока всё равно куда идти. К людям, конечно, лучше, но и эльфы сойдут. А там, если не понравится, можно и в другую страну уйти.

— Адью, энкуле*! (*французский — Прощай, пассивный представитель нетрадиционной сексуальной ориентации)

Махнув ручкой стражнику, который пытался понять, что ему сказали, он продолжил путь за пределы города.

Через несколько часов в пути встала насущная проблема — захотелось кушать. А в мешке лежало всего две бутылки вина. Когда он в спешке покидал город, то не думал о пропитании. Да и где бы он ночью нашёл еду? Рынки не работают. На кухне Ронаса полно народу и оттуда ничего не утащить.

Ко всему прочему навалилась усталость. Точнее сказать, она никуда не девалась. Чтобы оприходовать семерых эльфиек, нужно потратить столько сил, сколько ни один бой на арене не отнимает. Всё это время он двигался на энтузиазме и желании оказаться от Нового Рима подальше.

Жан-Поль присмотрел кусты, расстелил плащ и завалился спать прямо на землю.

Утром у него помимо терзающего голода добавилась боль в спине, которая начала проходить, когда он продолжил путь.

Вскоре вдалеке показалась большая деревня. Он ускорился, желая поскорее купить еды у местных фермеров.

Не успел француз преодолеть первого десятка метров по деревенской дороге, как у него на пути встал коренастый эльф с кудрявой тёмной шевелюрой.

— Стоять! — резко повелительным тоном воскликнул он. — Эй, раб, чьих будешь? Кудыть ходишь? Уж не беглый ли ты?!

Каца взбесила наглая рожа мужика и его обращение. Он хотел поскорее купить еды и набить брюхо. Любовное зелье потратило на регенерацию много ресурсов, оттого голод раздирал его изнутри. Без раздумий он плавно шагнул вперёд и нанёс эльфу резкий хук в челюсть. Того отбросило назад на пару метров. Он упал на спину и затих без сознания.

— Убивают! — противно завизжала эльфийка под стать мужику — такая же кряжистая и темноволосая. Единственным её достоинством были два необъятных бидона размера этак шестого.

На улице вскоре стало многоэльфно. Крепкие ушастые мужики на голову ниже землянина начали на него бросаться кто с кулаками, кто с вилами, лопатами.

Через десять минут на деревенской улочке царила тишина. Лишь горстка из полутора десятков бессознательных крестьян валялась на дороге. Рядом с ними лежали их инструменты, которыми они собирались отоварить прохожего.