Наконец наступившая темнота заставила османов прекратить атаку и вернуться обратно в свой лагерь. В этот день они оставили под стенами до тридцати пяти тысяч трупов. Ещё около трехсот человек были взяты византийцами в плен. Потери защитников составили не менее двух тысяч человек. Тот, кто остался в живых, засыпал от усталости прямо на месте. Император ходил среди спящих воинов и с ужасом созерцал убитых. Он велел их собрать, а раненых немедленно поручил заботам лекарей. Турки тоже собирали своих погибших и предавали огню.
– Сегодня мы понесли большие потери,– с болью в сердце сказал василевс Джустиани, – если турки будут и дальше с таким остервенением штурмовать, то мы долго не продержимся. Нам жизненно необходима помощь извне.
– По моим сведениям, со дня на день должно подойти подкрепление из Венеции, – доложил Джустиани.
– Если это так, то надо их поторопить. Следует кого- то послать им навстречу.
– В ближайшие дни противник не будет атаковать, ибо сильно выдохся сегодня,– вмешался герой дня Кокко, – а за это время, Бог даст, подойдёт и помощь.
Кокко был прав. Неудачная атака турок существенно понизила их боевой дух. Ужасные потери османской армии хоть и пополнялись, однако вызвали растерянность среди осаждающих. Стало ясно, что быстрой и лёгкой победы не будет. Их ждала долгая и кровопролитная осада.
Обуреваемый тревожными мыслями, Мехмед, словно безумец, расхаживал по своему шатру.
– Мы двадцать дней стоим под стенами этого города и до сих пор не добились никаких результатов!– сетовал он Халалу, – где наш флот? Когда его наконец притащат в бухту? Где новые пушки? После сегодняшних потерь я уже не пойду в атаку, не пробив брешь в стене.
– Не беспокойтесь, ваше величество, – успокаивал его визирь, – по моим расчётам сегодня ночью галеры будут спускать на воду. Греки, проснувшись завтра утром, увидят у себя под носом наши корабли. Пушки, ещё больше прежних, скоро будут здесь несмотря на то, что сам мастер Урбан ранен и временно не может участвовать в осаде.
– Ну хорошо, – успокоился Мехмед, – надеюсь, что завтра Золотой Рог, с помощью Аллаха, станет нашим.
Халал не ошибся в своих расчётах. Как только забрезжил утренний свет, греки с великим изумлением обнаружили на противоположном берегу бухты множество турецких судов. Османы смогли протащить семьдесят галер по холмистому перешейку, используя для этого различные инженерные ухищрения. Это могло присниться только в страшном сне. Золотой Рог, который бдительно охранялся со стороны пролива заградительной цепью, вдруг сразу превратился в стоянку неизвестно откуда-то взявшегося турецкого флота.
– Вставай, шкипер! Турки приползли к тебе на своём брюхе, – огорошил Кокко его помощник , бородатый Лука.
– Как приползли? – удивился спросонок здоровяк, вскакивая с постели.
– А ты выйди на палубу и полюбуйся!
Кокко выбежал наверх и сперва не поверил своим глазам. Затем он внимательно осмотрел суда и сказал уже с недовольным видом:
– Они что с неба свалились, что ли? Хотя это даже и к лучшему. А то я начал в этой бухте подыхать от скуки. Двинем сегодня же на них. Вот будет хорошая драка. Что скажешь, Лука?
– А что, можно. Только вон их как много. Ещё неизвестно выйдем ли мы из этой потасовки сухими.
– Да, посудин у них многовато. И как это они смогли притащить их сюда. Видать основательно готовились. Ладно, подождём, пусть первыми нападут, если, конечно, захотят.
– Слушай Кокко, а давай их ночью подпалим к чёртовой матери. Смотри, как кучно стоят. Подплывём скрытно на какой-нибудь греческой галере и подожжём. Уж больно удобно встали. Будут пылать всем флотом. Вот фейерверк получится славный!
– Отличная идея, Лука, – вмешался в разговор один из венецианцев по имени Умберто,– только кого ты туда пошлёшь? Я лично рисковать жизнью из-за этого фейерверка не собираюсь.