– Долго нам не продержаться! – весело сверкая безумными глазами на закопченном лице, прокричал Энрике де Ля Рока.

– Умрём же с честью, во Славу Христа! – ответил ему Бертран.

Боль в сердце согнула Густаво де Вальверде, когда он увидел прижавшуюся к стене Жюстину. Марта где-то сгинула в суматохе, и возле неё суетился лишь один Самуил.

Упавшим камнем ей оторвало левую ногу возле колена, её мертвенно-бледное лицо, прикушенная до крови губа, струившийся по лицу пот… Боль и страдание… Страдание и боль… Как же оно, зачем, почему?…

Подкопанная, упала одна из стен замка. Сарацины полезли снова.

– Господин! – полный отчаяния крик Самуила, резанул уши.

Из груди Жюстины, торчала ещё дрожа, оперённая стрела. Она хрипела, билась в агонии, тянула к нему руки… А в глазах… смертельная тоска и печаль. Она умирала долго, мучительно и больно.

Густаво не нашёл в себе сил для последнего удара сострадания, а воткнув в землю меч, молился.

По всей башне, в каждом зале, на каждой лестнице и в переходах, шло злое, ожесточённое сражение.

«Разве эти люди, не хотят более жить? Не хотят, наслаждаться красотой? Нежными проблесками утренней зари, зеленью первого пробившегося ростка? Не хотят более слушать пение птиц, или любоваться чарующей далью моря? Жюстина… Она тоже хотела жить… А те сарацины, которые пришли сюда, те, что убили её? Их, наверно дома, ждут девушки, невесты. Ждут матери или может дети… Тогда, как же оно так… Зачем? Почему?…» – сумбур в голове, мысли путались, а в сердце боль и пустота. Боль и пустота… Жюстины больше нет.

Дико засмеялся, поднятый сарацинами на копья Энрике де Ля Рока.

С перебитыми ногами, полз в подвал, зажимая кинжал в зубах, Бертран. Там были сложены бочки с жиром и маслом, и он должен был, ДОЛЖЕН! зажечь их! Дабы последняя твердыня Ордена рыцарей Храма, не досталась врагу!

Густаво издал душевный стон боли, сквозь крепко стиснутые губы.

– Самуил, хоть мёртвую, но вынеси её отсюда!

А затем он подхватил свой меч, и кинулся в самую гущу сражения…

30 мая 1291 года стены башни пали, похоронив под обломками тысячи сарацин и последних защитников Акры.