— Да-да-да, — закатила глаза Алона. — Но в том, что ты никудышный победитель, тоже ничего хорошего нет, — добавила она, пересев поближе ко мне.

Мы некоторое время посидели в уютной тишине.

— Спасибо за мою скамейку, — почти застенчиво поблагодарила Алона.

— Как ты узнала, что это моя идея?

— Смеешься? Как только Мисти заговорила об этом, я сразу же поняла, что это придумал ты. Кому бы еще пришла в голову такая цитата?

На готовой мемориальной доске под именем Алоны и датой ее жизни и смерти будет написано: «Красота есть правда, правда — красота, земным одно лишь это надо знать» [3].

Я пожал плечами, чувствуя необъяснимую радость.

Алона придвинулась ко мне.

— В общем… спасибо. — Она наклонилась и неожиданно поцеловала меня. Ее губы были теплыми и сладкими, а когда она для равновесия положила ладонь мне на грудь, каждая клеточка моего тела откликнулась на ее прикосновение.

Алона первая разорвала поцелуй, отстранившись и коснувшись подушечками пальцев уголков рта, словно для того, чтобы убедиться, что не размазала блеск для губ. Ничего сексуальнее этого я еще не видел.

Я прочистил горло.

— Если это за скамью, то что же я получу за столовый гарнитур?

Алона засмеялась и отодвинулась от меня.

— Мечтать не вредно, Киллиан. — Она подобрала под себя ноги и посмотрела на меня взглядом, который как я уже понял, означал у нее: «а теперь давай о серьезном». — Значит, университет. Нужно подумать о том, как оформить комнату в общежитии. Я против пластиковых ящиков для вещей и заплесневелых одеял.

Я застонал.

— По-моему, подобное немного выходит за пределы обязанностей духа-проводника.

— Мне, знаешь ли, придется оставаться рядом с тобой, — обиженно глянула на меня Алона.

Я поразмышлял над ее словами и возможными приятными и не очень последствиями нашего совместного проживания.

— Что ж… все это обещает быть очень интересным, — признал я тихо.

— А иначе нет смысла жить, — усмехнулась она.