— Маргарита… — Проревел он.

— Да, Николас, я тебя внимательно слушаю.

— С кем ты была?

— Я, кажется, не спрашиваю тебя о твоих любовницах, и поэтому, не буду рассказывать о своих похождениях. Тебя это не касается.

— Ты моя жена…

— Что, правда, жена? — Маргарита усмехнулась. — Мне кажется, я давно не твоя жена. Так что прекрати ломать тут комедию, и изображать из себя ревнивого мужа.

Николас внимательно следил за Маргаритой, чувствуя запах другого мужчины, окружавший её. В воздухе все наэлектризовалось, казалось, что от любого движения в комнате может вспыхнуть молния. Женщина видела бурю, разворачивающуюся в глазах её мужа, его ревность и злость, и в этот момент ей стало больно от того, что она причиняет ему муку. Она не знала, что делать, казалось, что она разделилась на две части, одна любила и стремилась к мужу, и была готова простить все страдания, которые он принес ей, а другая часть стремилась к другому мужчине, который не обладал такой силой, как её муж, но с которым ей было легко и спокойно, и он любил её, она была для него всем, как когда-то для мужа. Он дал ей вновь почувствовать себя живой и беззаботной, обычной женщиной, которой она никогда не была.

Тишина в комнате давила на обоих, но они не могли вымолвить ни слова, испепеляя друг друга черными глазами.

— Кто он… — Прервал, наконец, затянувшееся молчание Николас. — Ты же знаешь, я узнаю, мне это ничего не стоит.

— Знаю, тебе это легко. Но зачем? Зачем? Что бы уничтожить его? Но появится новый. Ты всех уничтожишь? У тебе же есть с кем развлекаться. Неужели тебя задело, что я нашла тебе замену? Поверь, я очень быстро ее нашла, едва выйдя из дома. И если ты его уничтожишь, то приобретешь в своей же семье врага в моем лице.

— Ты моя…

— Николас, ты не помнил об этом целый год. Пусть тебя еще помучает амнезия. Я тут только из-за суда. А так вряд ли бы ты меня тут наблюдал. Извини, но я бы хотела принять перед судом душ, мне предстоят очень тяжелые день и ночь. — Женщина вошла в ванную, и обхватила себя дрожащими руками, по щекам потекли кровавые слезы. Душа ныла и разрывалась на части. Она слышала, как что-то врезалось в стену, а потом услышала голос Николаса.

— Надеюсь, ты одумаешься, и вспомнишь кто ты? А про него я даже слышать не хочу… Ему следует держаться подальше от того, что принадлежит мне. И не стоять у меня на пути. А ты принадлежишь мне…

Маргарита вздрогнула, когда громко хлопнула дверь её комнаты. Потом была тишина, которая казалось, обвиняет её в том, что она творит, сталкивая двух мужчин лбами.