– Ты пройдёшь обряд немого искупления в небесном теле.

– А как же вечный огонь и муки?..

– О, поверь мне, уже после нескольких лет в одиноком молчании, твоё сознание будет пылать. Но это ничто по сравнению с невозможностью ходить, дышать, чувствовать жизнь, переполняющую твоё тело, – Блюм посмотрел на свою растворяющуюся ладонь, которая практически утратила цветность. – Ты захочешь вернуть всё это. И тогда ты уже не совершишь те же ошибки. Твоя душа будет помнить урок, выученный столь высокой целой.

Страж ничего не ответил и отвернулся от Блюма и ребят.

– Ты обещал остаться с нами и помогать нам! Присматривать за нами! – прокричала Мята.

– Я не нарушу обещание, я всегда буду рядом.

– Это не рядом! – она указала рукой на солнце.

– Что внутри, то и снаружи, помнишь? У тебя внутри тоже есть Солнце. Частичка моей души всегда будет внутри тебя.

– Но как же?.. Блюм…

– Малыш, я хотел с тобой поговорить. Мне нужен твой совет. Много советов. Я думал, когда мы вернёмся… то сможем… – дрожащим голосом начал ЭрДжей.

– Жизнь всегда обрывается внезапно. Не откладывай разговор с человеком на потом, ведь потом его может уже и не быть.

ЭрДжей не верил ни единому его слову. Он не верил, что перед ним стоит Солнце. Вот только его тело ставилось прозрачнее с каждой минутой, и вскоре сквозь оголённые части тела на руках и ногах можно было увидеть очертания того, что находилось позади него. Он буквально растворялся в воздухе.

Блюм продолжил:

– Я больше не смогу поговорить с тобой, но всегда смогу выслушать. Если я буду нужен тебе, возьми бутылочку своей лучшей выпивки и приходи ко мне на закате. Я всегда поддержу тебя теплом и светом.

– Но Блюм… какая к чёрту у меня великая судьба, если я не могу спасти друга?! Почему всё так?..

– ЭрДжей, это мой выбор и я прошу его уважать. Солнце не переставало светить для этого мира ни на мгновение, но моё отсутствие не может продолжаться вечно. Как и любому монаху, отделившему свою душу от тела, мне опасно так надолго покидать его. Мудрейшие поддерживали меня, но моей душе пора вернуться в свой цикл.

– Малыш, это не может быть правдой. Просто не может. Скажи, что это плохая шутка, прошу…

– Разве ты не привык доверять своим глазам? Вот, смотри, – Блюм протянул ему свою полупрозрачную руку, с которой продолжала стекать вода. – Я понимаю, что тебе тяжелее всех принять эту реальность, но то, что ты видишь, ЭрДжей – правда. Помни, что разум – это только часть твоих удивительных способностей и его одного не достаточно, чтобы в полной мере постичь эту Вселенную. Многие вещи, увы, тебе и вовсе не откроются, пока ты в этой форме. Но когда ты всё узнаешь, окажется, что всё было так просто. Ты всё узнаешь, друг мой, а пока, наслаждайся неведением.

ЭрДжей осознал свою беспомощность и на его глаза навернулись слёзы. Все его знания, умения, всё, на что он так полагался – сейчас было просто бесполезным. Человек был бессилен перед ликом смерти. Перед вещами на порядок выше нас самих.

– ЭрДжей, не годится мужчине быть таким сентиментальным, – улыбнулся Блюм. – Вы втроём будете идти бок о бок всю вашу жизнь, но пути у вас разные. ЭрДжей, они не всегда будут с тобой. Тебе понадобится верный союзник. Как насчёт души Рэймонда?