— Восьмой, жду команды.
— Всем, кроме Восьмого, — начало через две минуты. Восьмой, начало через десять секунд. — Он надел респиратор и повернул вентиль стоящего на полу баллона.
— Двадцать процентов, Иса, получишь к пятнице.
— Хотя бы сорок, Володя, поверь, очень надо.
— Двадцать пять, больше не будет, — больше за раз он платить не собирался. Иса знал об этом, а он знал, что тот знает.
Никто не увидел, не услышал и даже не почувствовал, как в кабинет и гостиную гостиничного номера двести восемь из номеров двести шесть и двести десять пошел газ, потому что он был бесцветным, не имел запаха и проникал без лишнего шума. Попадали со стульев «референты» в гостиной и Иса в кабинете, приземлились с корточек на пятые точки двое его охранников. Толстый Вова и бородач остались там, где были, то есть в креслах.
На этаж поднялась нетрезвая парочка — здоровенный, дорого одетый тип в обнимку с вульгарной, сильно накрашенной брюнеткой в обтягивающем крупный бюст свитере и длинной юбке. Возле двести восьмого номера дамочка зацепилась каблуком за ковер. Она обязательно бы упала, не поддержи ее галантный кавалер. В благодарность за это она обняла его за шею одной рукой, вторую засунула к нему под плащ и прильнула… Бородач слева от двери смотрел на все это, приоткрыв рот и облизываясь. Стоящий по другую сторону двери «референт», что-то почувствовав, молниеносно выбросил из-за спины руку с оружием и почти успел, но «почти», как известно, не считается. Коварная брюнетка выстрелила ему прямо в лоб через плащ кавалера. Вторая пуля влетела в приоткрытый рот его напарника, на сей раз стрелял мужчина.
Надевшая респираторы парочка открыла электронным ключом дверь и вошла, втащив за собой тела охранников. Быстренько проверили состояние всех, находящихся внутри. Мужчина посмотрел на часы и постучал по закрепленному на запястье левой руки микрофону. Дверь тотчас распахнулась, и в номер вошли еще двое, тоже в респираторах. Через минуту один из них что-то промычал через маску. Дама перекрестилась и сняла респиратор. Пару раз глубоко вдохнула-выдохнула: порядок, сонный газ в полном соответствии с тактико-техническими характеристиками успел полностью разложиться в воздухе на безвредные для здоровья составляющие.
— Держи, — сказал по-русски один из вошедших и бросил ей сумку. Та поймала ее и, ловко крутанувшись на каблуках, двинулась в сторону ванной комнаты.
— Не уходи, любовь, — заныл ее недавний кавалер.
— Перебьешься. — Голос у дамочки прозвучал как-то не по-женски низко.
Бородач в кресле вдруг дернулся и оглушительно захрапел.
— Зафиксируй этих.
— Есть, командир. — И, достав из сумки моток скотча, брошенный подругой, здоровяк сноровисто принялся обматывать им спящих.
Двое других прошли в кабинет и, как по команде, извлекли шприц-тюбики. Уколов валяющегося на ковре отдельно от собственной папахи Ису и раскинувшегося в кресле Вову, принялись без особых церемоний приводить их в чувство оплеухами. Когда толстяк открыл глаза, склонившийся над ним человек прекратил массировать ему щеки и легонько потянул за рукав.
— Вставай. — И тот послушно вылез из кресла. — Пошли, — скомандовал человек, и он вместе с ним двинулся из кабинета.
Следом походкой ожившего мертвеца, заботливо поддерживаемый под локоток сопровождающим, шел Иса. В гостиной их ожидали двое: закончивший упаковку тел сонных хранителей и та самая дамочка, на поверку оказавшаяся вовсе даже мужчиной, хрупким, среднего роста, симпатичным до слащавости блондином.
— На выход, — скомандовал прослушавший поступившее сообщение старший, и все шестеро покинули номер. Шедший последним запер дверь и заботливо поправил висящую на ручке табличку с просьбой не беспокоить находящихся внутри.
Вся компания бодро проследовала через холл к ожидающим их у выхода двум автомобилям представительского класса и загрузилась в салон.
— Поехали, — кратко, по-гагарински, скомандовал старший, и автомобили тронулись.