— Обоим назначили новых следователей, и все началось сначала.

— Представляю, как их все это достало.

— Что делать, приходится терпеть. — Котов полез за сигаретами.

— Саня, будь человеком, не кури, а то уже дышать нечем.

— Какие мы нежные, — буркнул тот. — Есть новости из Латвии.

— Какие?

— Интересные. — Саня хмыкнул. — Повидло час назад вышел на связь. У клиентов, говорит, проблемы.

— Поподробнее.

— По старой схеме деньги из латвийских банков уходили в Австрию. С прошлой недели тамошние Остеррайхше Фольксбанкен и Банк фюр, погоди. — Котов заглянул в блокнот: — Точно, фюр Арбайт унд Виршафт отказались от сотрудничества.

— Почему?

— Плохо, дескать, отмыты.

— О как. Надеюсь, мы к этому…

— Никаким боком. Просто эти красавцы сильно экономили на стиральном порошке.

— Что ты имеешь в виду?

— Почаще схемы менять надо, вот что имею, а не то самих поимеют.

— Понятно. Продолжай держать руку на пульсе.

— Есть! — Котов поднес лапу к уху. — Как раз по этому поводу возникла одна интересная мыслишка…

— Излагай.

* * *

Наступила середина декабря, время начала предновогодних праздников, плавно перетекающих в новогодние. Целый месяц (пятнадцать последних дней декабря и столько же — в начале января) дорогие россияне будут трогательно прощаться с уходящим годом, от всей души желая ему сгинуть и больше не появляться, а затем, с наивной надеждой на лучшее, приветствовать год пришедший. Столько же времени в ударном режиме будут трудиться печень и почки, осваивая горы оливье и океаны хорошей русской водки и много чего еще, не менее вкусного. Душа переполняется гордостью за отчизну. Если бы какой другой народ вдруг попробовал так плотно и надолго подсесть на стакан, его бы просто не стало. Воистину, что русскому хорошо (иногда — очень хорошо), то всем другим погибель.