– Я вашего оборота не знаю.

– Давай так – сто.

– Сто – чего?

– Ну – долларов.

Я иронически поднял брови.

– Издеваешься. Я тебе не мальчик-колокольчик с площади динь-динь. Хочешь, кстати, понять, где вы прокололись?

– Ну?

– А на хрен было в Камбарку бронированный «Субурбан» тянуть? Что – крузером не обошлись бы?

– С..а.

Я просек еще одно – Забродин не их подчиненный, он в деле как равный, почему-то имеет возможность им диктовать. Скорее всего там тоже не дураки и понимали, что такую машину светить не стоит. Но Забродину вожжа под хвост попала – так иногда бывает. Вот и получили… то, что получили.

– Влад. Я вот чего скажу. Не надо идти на поводу у тех, кто вконец обурел, – усугубил я.

Бывший мент хрустнул пальцами.

– Сами разберемся.

– Ну, разбирайся. Давай так – поставь перед своими вопрос – если я с Забродиным порешаю, на что я смогу претендовать? Я не такой обуревший, края знаю. Мне тачкой сверкать не надо, я себе и так цену знаю. Не в казарме родился.

Забродин голоден – это его и погубит. Я таких людей знаю, они уязвимы. Это люди, которые родились на самых низах, в детстве недоедали – и теперь нажраться не могут. Им именно такая тачка нужна, именно для того, чтобы доказать самим себе, что они могут себе это позволить. На этом и сгорают…

– Это не мне решать.

– Так решайте. К тому времени, как я вернусь.

Мент снова молчал, пережидая гнев. Потом кивнул.

– Услышал.

– А что насчет Воткинского шоссе? – напомнил я. – Там тоже надо решать. Смысла лить кровь из-за непоняток я не вижу. Равно как и нам – переходить на Самарский и Ульяновский торг.