– Глеб, ты видел? Там, на дереве… – начал Ваксин.
Чужинов кивнул: видел. На одном из росших внутри периметра деревьев среди ветвей виднелось темное пятно. И оно не могло быть не чем, как человеческим телом. Но чтобы убедиться в этом, стоило дождаться утра.
– Утро красит нежным светом… – пел Ваксин, умываясь из деревянной шайки.
– Вань, ты чего это прямо с утра распелся? – поинтересовался у него Ракитин. Он говорил в нос: вчерашнее «купание» в ледяной воде давало о себе знать.
Накануне Глеб плеснул ему в кружку спирт.
– Пей, – приказал он. – И чтобы к утру как огурчик был.
Тот лихо махнул содержимое кружки, но закашлялся, за что получил промеж лопаток широкой ладонью Поликарпова.
– Половина выскочила, – с сожалением констатировал Семен. – Вот и переводи на тебя добро.
По нынешним временам спирт являлся страшным дефицитом, в ходу была самогонка, и гнать ее умудрялись из самых немыслимых вещей. Огурчиком к утру Ракитин не стал, и лишь его распухший нос чем-то напоминал этот овощ, но только не цветом.
– Да вот, что-то в голову пришло, – ответил Иван. – Утро, в окно выглянул – снег на деревьях действительно какой-то розовый.
– Ну, в эти-то окошки сильно не выглянешь. – Семен снимал вскипевший чайник с печи.
И действительно: окон в бане было значительно больше, чем требовалось, и все они были как амбразуры – и с виду, и по назначению.
– Подозрительных звуков ночью никто не слышал? – поинтересовался Глеб, когда все собрались за столом.
Мужчины переглянулись: как будто бы нет.
– Вот и я тоже нет. Давайте лопайте быстрее, пора приступать к осмотру.
– Однозначно не бандиты, – час спустя сделал вывод Семен Поликарпов, и Чужинов кивнул.
– Облудки здесь побывали. Одного не пойму: они не ходят парами – всегда поодиночке, а тут создается такое впечатление, как будто их несколько было. Ни разу о подобном не слышал.
Теперь уже кивнул, соглашаясь, Поликарпов.
– И мне не доводилось.
За час они успели внимательнейшим образом исследовать территорию солеварни и ближайшие окрестности, хотя выпавший снег изрядно усложнял поиски. То, что выживших не осталось, стало понятно еще на подходе к солеварне. Предстояло понять другое: подвергся ли кордон сначала нападению бандитов, а уже затем пришли твари, оставив от трупов мелкие осколки костей и окровавленные клочья одежды, или же обошлось без человеческого участия. Туш мертвых тварей обнаружить не удалось. Что в общем-то было понятно: они с не меньшей охотой пожирали друг друга, а по костям поди разбери, кому те принадлежат.