– Где-то внизу по течению произошел затор. Уровень поднялся, и течение подмыло лед.
– Обычно заторы случаются во время ледохода, когда льдины устраивают такую запруду, что даже поток воды не в силах ее размыть. Будь все по-прежнему, люди не допустили бы такого, но кому сейчас этим заниматься? – объяснил Прокоп то, что, в общем-то, и без его слов было ясно.
– Попробуем по мосту? – без всякого энтузиазма в голосе предложил Денис.
Еще бы: лезть снова в город, из которого они едва выбрались, категорически не хотелось.
– Обойдем его стороной? – Киреев смотрел на Однинск, и непонятно было, что он имеет в виду – сам город или образовавшийся на реке затор.
– Какой именно стороной? Выше по течению, ниже? Знать бы точно, где затор и куда меньше топать.
– Пойдем вверх по течению, – принял решение Чужинов. – Идти вниз не вижу смысла. Берег низкий, того и гляди, вода его начнет подтапливать. Ну пройдем мы затор, а его к тому времени уже размоет. Что будет дальше, представить несложно: вода пойдет поверх льда. Хорошо повезет, и мы в тот момент не на льду окажемся, а если нет? Но в любом случае промоин образуется множество. И что, ждать, когда они замерзнут? Нет у нас времени ждать.
– Вдоль берега вверх по течению нам тоже не судьба, – заявил вдруг Прокоп. – Денис, посмотри в бинокль. Это то, что я думаю?
– И без бинокля вижу – твари, – ответил ему Войтов. – Ну вот и определились: теперь у нас одна дорога – на восток. По крайней мере, там мы хоть какую-то еду найдем.
До заката они успели отмахать порядочное расстояние, хотя идти по глубокому снегу без лыж – занятие крайне утомительное. Таща за собой, пусть и по очереди, волокушу, не выспавшись и на голодный желудок.
– Успеваем? – Прокоп посмотрел на заходящее солнце, затем перевел взгляд на силуэты домов, до которых оставалось еще топать и топать.
– Должны успеть. Если не желаем заночевать прямо в поле. Или вон в том перелеске. – Глеб указал подбородком на березовый колок.
– Кстати, как называется?
– То ли Виняево, то ли Валяево, из головы выпало. А может, Виляево. – Доставать чудом сохранившуюся карту было лень.
– Скорее, Воняево, – переименовал его Войтов. И пояснил: – Чувствуете запах?
– Точно чем-то несет, – поведя носом, сказал Киреев. – Как будто жжеными тряпками.
Слабый ветерок дул прямо в лицо, и, хотя до городка оставалось еще порядочное расстояние, до них действительно доносился какой-то непонятный запах.
– Нельзя туда идти, – неожиданно подал голос укутанный до самых глаз Егор.
– Почему? – живо поинтересовался Глеб.
Егору тяжело, он держится из последних сил, и ему, как никому другому, хочется оказаться в помещении, где не будет вечной тряски, каждый толчок которой приносил новые страдания, и вдруг такое заявление.