— В чем состоят основные пророчества о Мессии?

— По правде говоря, — ответил Розенцвейг, — я не знаю. Я не принадлежал к числу религиозных евреев до тех пор, пока Бог не уничтожил нордландские Военно-воздушные силы. Да и сейчас не могу сказать, что я набожен. Я всегда относился к мессианским пророчествам так же, как ко всей Торе. Символически. Раввин синагоги, которую я время от времени посещал в Тель-Авиве, говорил, что не имеет значения, верим ли мы в Бога как в существо или как в понятие. Это соответствует моему гуманистическому мировоззрению. Религиозные люди, евреи или другого вероисповедания, редко способны произвести на меня лучшее впечатление, чем атеист с добрым сердцем. Доктор бен-Иегуда был моим студентом двадцать пять лет тому назад. Он всегда был правоверным евреем, ортодоксальным, но все же не фундаменталистом. В конце концов он стал раввином, но совсем не потому, что я научил его этому. Я всегда любил его. Недавно он сказал мне, что завершил свое исследование, что это самый законченный и благодарный труд, который ему приходилось делать. (Розенцвейг сделал паузу.) Мне кажется, вы удивляетесь, почему я рассказываю вам все это.

— Честно говоря, да.

— Я добиваюсь того, чтобы раввин бен-Иегуда был зачислен в штат Карпатиу.

— В качестве кого?

— Духовного советника.

— А он подыскивает себе духовного советника?

— Он еще даже не подозревает об этом, — сказал Розенцвейг, громко засмеявшись и хлопнув себя по бедрам, — Однако пока что он доверял моим оценкам. Поэтому и вы здесь.

Бак удивленно поднял брови.

— Я-то думал, это оттого, что Карпатиу считает меня лучшим в мире журналистом.

Розенцвейг наклонился к нему и сказал заговорщицким тоном:

— А почему, вы думаете, он в этом убежден?

Рейфорд никак не мог дозвониться Хлое из телефона в автомобиле. Но наконец ему это удалось.

— Я хотел узнать, не захочешь ли ты выйти пройтись со своим стариком вечером? — спросил он, думая, что ее нужно как-то развлечь.

— Не знаю, — ответила она. — Спасибо, папа, но мы ведь собирались пойти на собрание к Брюсу в восемь часов, верно?

— Я бы хотел пойти, — ответил Рейфорд.

— Давай останемся дома. У меня все нормально, я только что разговаривала по телефону с Брюсом, хотела узнать, будет ли Бак.

— И что?

— Он не уверен, но надеется, что будет. А я надеюсь, что нет.

— Хлоя!