— Вернуть деньги, извиниться и написать чистосердечное. Больше ничего не могу посоветовать.

— Вообще-то, товарищ капитан, всё не так было, — говорю я спокойно. — Я шёл между гаражей, а ко мне подошёл ваш Каховский и трое его подельников. Потребовали десять рублей. Я отказался. Они на меня напали. Один из них пытался нанести удар холодным оружием, а самый мелкий убежал и залез на гараж. Я отбивался от троих, а тот, что убежал, кинул в меня кирпич с крыши. Как вам такая версия?

Капитан хмыкает и подождав пару секунд, говорит:

— Брагин, ты можешь, конечно настаивать на своей версии, но я тебе сразу говорю, во внимание её никто принимать не станет. Во-первых, ваш физрук сказал, что ты был не в себе, то ли пьяный то ли на наркотиках. А во-вторых, кто ты и кто Каховский? Сам-то подумай.

— Во-первых, вот он я. Берите кровь, делайте анализы на наркологию. Чего впустую воздух сотрясать? Во-вторых, и кто же такой этот ваш Каховский? Преступник, и уже не малолетний, между прочим. Так? Организатор группировки. Сейчас они школьников щиплют, а завтра будут шапки с людей срывать, а потом и дурью барыжить.

— Чего? — кривится милиционер. — Дурь — это то, что у тебя в голове.

— Вы кстати не представились и документ мне не показали, — продолжаю я.

— Грамотный больно? Ну и поедешь в колонию, раз грамотный. Там с такими, как ты знаешь что делают? Извинись перед Каховским и отделаешься лёгким испугом. С учёта тебя снимут после восемнадцатилетия. И всё, будешь чистый и свободный.

— Да кто такой этот ваш Каховский? — снова спрашиваю я.

— Сынок второго секретаря обкома, — отвечает мой сосед по палате. — Он с генералом милицейским вась-вась.

Ах, вот оно что… Ну, ясно всё с тобой, капитан.

— Так значит, чистый и свободный? — повторяю я, чувствуя, как к горлу подступает злость. — Да я таких, как ты, знаешь сколько повидал? У этих орлов детдомовских всё на рожах написано, вся история. Стопудово они у тебя на учёте стоят, тут и к бабке не ходи. А ты мне чё впариваешь? Агитируешь за советскую власть? Слышь, дяденька милиционер, а ты не оборотень в погонах? В третье управление КГБ давно заглядывал? Так я тебе могу помочь совесть очистить.

Капитан вскакивает.

— Ты, Брагин, за языком-то следи, — говорит он не то с недоумением, не то с испугом. — Я понимаю, ты головой ударился. Но оскорбление при исполнении…

— Выкормыш Щёлоковский, — цежу я сквозь зубы.

— А ну повтори!

— Иди, показалось тебе, — говорю я и отворачиваюсь к стене. Не хочу смотреть, как он изображает из себя большого и могучего начальника.

— Не ожидал от сопляка отпор получить? — посмеивается мой сосед. — Иди, капитан, иди. Парень по состоянию здоровья не может на вопросы отвечать, не помнит ничего. Потом придёшь, когда выздоровеет.

— Я тебя предупредил. Решай сам, Брагин, — зло говорит капитан. — Надеюсь, мозги у тебя на место встанут.

Он выходит хлопнув дверью так, что рифлёное стекло в ней ещё долго дребезжит.