Девчонки – они все такие. Задаст им учитель вопрос, они думают над ответом. Волнуются, ищут истину, надеются получить знания и стать умнее. А нет чтобы задуматься над самим вопросом. Почему он такой, а не другой? А может, я бред несу? Ведь я с таким же успехом мог спросить про Зайцевых, Медведевых, Волковых или про Карповых, Ершовых, Щукиных.

Короче, можете сами проверить. Спросите с умным видом любую девушку, почему в солнечной системе девять планет, а не десять или восемь. Она наверняка задумается. Ответ, конечно, не найдет, но будет настойчиво дергать за рукав и просить: объясни, объясни. А планет этих может быть и восемь. Я, честно говоря, не помню.

Пока Воронина думала, я успел собраться и почувствовал себя с ней на равных.

– Действительно, подобных фамилий много, – наконец произнесла она, – но лучше поговорим об этом позже, а сейчас…

– Да вы садитесь!

И она села за стол. Как по команде. Во как! Я тоже плюхнулся напротив нее. Вздохнул, подпер руками подбородок и улыбнулся:

– Так о чем вы хотели поговорить, Татьяна Витальевна?

– Вообще-то сегодня выходной, – она почти извинялась.

– Точно, выходной! Да и вечер уже. Что же вам дома не сидится?

– Но поступила информация…

– Да бог с ней, информацией, – нагло прервал я. – Потерпит до понедельника. Семья важнее.

Я опустил глаза на правую руку женщины. Обручального кольца не было. Воронина обхватила пальцы левой ладонью, сцепленные руки юркнули под стол.

– И все-таки мне важно знать, где вы провели позавчерашнюю ночь?

– Да здесь. Вот на этой кровати, – я ткнул пальцем за спину.

– Кто это может подтвердить?

– Мой сосед, Александр Евтушенко. Он спал там.

– А еще кто-нибудь видел вас в это время?

– Да в чем, собственно, дело?

– В тот вечер был убит гражданин Воробьев Андрей Иванович. Вы его знали?

– Нет, откуда! Я в этом городе две недели. Еще мало кого знаю.