– Да. Я записа… ла, – Даша косится на дверь.
Всё ясно – записала, а блокнот с собой не взяла.
Покачала головой, вспоминая просьбу Роберта: «Софиечка, Даша – девочка умненькая, но её немного поднатаскать надо. И цены ей не будет, поверь! Ты уж проследи сама. Уважь старика».
Роберта Щегельского я уважала. И к мнению его всегда прислушивалась. Но. Вот уже вторая неделя, как я серьёзно подумываю сама «выставить цену» и продать этот «не огранённый алмаз».
– Пригласи, – махнула рукой, чтобы Дарья исчезла из поля моего зрения.
Посмотрела на раскиданные по полу листочки, которые тут же взметнулись от нового порыва сквозняка.
– Да, твою же Дашу! – выругалась сгоряча.
Залезла под стол, поднять свои листочки. Собрала и положила на них степлер. Надо купить бумагу с клеевым слоем, подумала уже в который раз. Сдула упавшую на лицо прядь волос.
«Ну? И где там этот каприз… ный бельгиец?» – обрываю свою мысль, уставившись на вошедшего мужчину.
Из одиннадцати миллионов, или сколько там сейчас составляет население Бельгии, на меня смотрит тот, кого я так старалась забыть. И тогда, когда я сумела справиться сама с собой, выдержала неравный бой гордости с безумной страстью, тогда, когда смогла начинать своё утро без мыслей о нём, он сам появился в моём же офисе, да ещё и в качестве клиента. Чтоб мне провалиться на этом самом месте, а лучше – ему!
– Вот ещё одна. Вы не все собрали, – хрипловатый баритон разрывает привычный внутренний мир, который был создан таким трудом, заставив зазвенеть каждую струну, словно к ним прикоснулась рука мастера. – Шейн. Дмитрий Шейн.
Дмитрий, ибо это был он, протягивает мой листочек.
«Блеск! Он ещё и не узнал меня!»
– Благодарю. – Махнула рукой на посетительское кресло. – Моё имя вам известно.
– Много слышал о вас…
– И мне сказали, что вы любите…
– … необычные задачи. У меня очень деликатный вопрос…