Вышли на улицу. Проверились, каждый по-своему. Ничего подозрительного поблизости не наблюдалось. Дождь закончился, однако, все небо было в свинцовых тучах, так что мог начаться заново в любой момент. Выглянувшая в окошко Рика, помахала рукой и мы, перешагивая и перепрыгивая через свежие лужи, направились к припаркованному неподалеку автомобилю. На сей раз, это был праворульный трехдверный кроссовер RAV4.
— Где ты их, каждый день, новые берешь? — поинтересовался я.
— Ты что? — удивилась Истинная, — мы ж позавчера тебя на нем везли! Не помнишь, что ли? Хотя да… что я…
Сели в машину — Мира за руль, я в пассажирское кресло рядом с ней.
— Пристегнись! — сказала она, включая зажигание, и тут же, не прогревая двигатель, рванула с места. Я, в этот момент возящийся со своим креслом, настроенным под миниатюрную Рику, откинулся вместе с ним в крайнее положение. Мира покосилась и хихикнула — похоже, злость её прошла.
Водила она лихо, словно заправская гонщица.
RAV, проскочив на желтый сигнал светофора, вылетел с Золотодолинской на Морской проспект и бодро понесся, игнорируя торчащие на каждом перекрестке, знаки ограничения скорости.
Я, сверяясь с открытым в ноутбуке файлом, принялся обзванивать, телефоны всех уцелевших подростков из списка группы. Один раз даже дозвонился, однако выяснить местонахождение отрока не удалось. Родители, следуя советам оперативного штаба, вывезли сына из города в безопасное, по их мнению, место, которое категорически отказывались называть. Их недоверие, впрочем, имело все основания — мало ли какой маньяк, представляясь сотрудником прокуратуры, начнет выяснять местоположение любимого чада. Телефон Чирук по-прежнему не отвечал.
— Слушай, Мир, — спохватился я, когда в конце Морского встали на светофоре, — мне надо на работу заехать.
— Зачем это? — с подозрением поинтересовалась девушка, — Ты же в отпуске.
— Да так… кое-что сделать нужно. Это ненадолго… минут на двадцать. Вон там, не доезжая светофора сверни направо.
RAV, почти не снижая скорости, взвизгнув покрышками, круто свернул с проспекта Науки, и через несколько секунд затормозил на площадке перед институтом.
— В машине подождешь? — спросил я, открывая дверцу.
— Нет уж! — Мира включила стеклоподъемники. — Вместе, так вместе.
Она заперла машину, и мы поднялись по затертым ступенькам широкого крыльца.
В вестибюле института, доставая магнитную карточку-удостоверение я обернулся к ней.
— Записать тебя придется в журнал посетителей.
— Нафиг… журнал твой! Так пройду, — она слегка приподняла руки и легко проскользнула тонкой талией в зазор турникета. Вахтерша в кабинке не обратила на нее никакого внимания. Я только головой покачал на эти штучки, затем приложил карточку к окошечку детектора и прошел следом.
Первым делом мы отправились в механические мастерские. Пройдя между рядами станков, зашли в заготовительное отделение. Там я, походив вдоль стеллажей с металлом, подобрал себе стальной пруток, миллиметров десять диаметром и длиной примерно со свой локоть. Покачал пруток в руке пробуя на вес и удовлетворенно хмыкнув, отправился в обратный путь. Мира, не задавая вопросов, следовала за мной, как хвостик. Ее загорелая фигурка в коротком красном топике и драных шортах, особенно нелепо смотрелась в этом царстве металла, гор масляно-блестящей стружки и надсадно ревущих грязно-зеленых станков. Словно экзотический цветок на арбузной бахче. Рабочие в замусоленных черных халатах, недоуменно таращились нам вслед.
Мы поднялись на третий этаж и, длинным коридором, прошли в другой конец главного корпуса. Я в тайне хотел, по дороге встретить кто-нибудь из коллег, пусть потом рассказывают друг другу, с какой красивой спутницей разгуливал Северов. Но, как назло, никто из своих комнат так и не выглянул. Мы подошли к триста третьей. Я набрал знакомую комбинацию цифр. Щелкнул кодовый замок. Открыв дверь, я посторонился, сделав театральный жест, показавшийся мне изящным.