Не знаю, правильно ли я поступаю, поддерживая такие отношения, но пока менять ничего не буду.
Спустя неделю, жизнь начала возвращаться в уже привычное русло. Мы с Кириллом общались теперь только по телефону, и, он хоть и говорил, что скучает, я чувствовала, что между нами появляется прохлада.
Поздно ночью меня разбудил телефонный звонок. Отцу стало плохо и его увезли на скорой. Я забронировала билет на ближайший вылет и уже через несколько часов снова была в Москве.
К отцу меня не пустили, лишь разрешили посмотреть на него и все. Врач сказал, что у папы был гипертонический криз, с сильными болями в сердце. Сейчас он под присмотром, и, если ему станет лучше, то его переведут в обычную палату.
Не помню, когда в последний раз мне было так страшно. Он ведь единственный родной мне человек, я очень боялась его потерять.
Слава богу, все обошлось. Папу перевели в обычную палату на следующий день. Он был бледноват, но держался.
— Напугал меня, пап — я крепко обняла его, целуя в щеку и смаргивая набежавшие слезы.
— Прости, что тебе пришлось сорваться снова.
— Ну что ты! Как я могла не прилететь? Теперь я буду каждый день навещать тебя, пока не выпишут.
— Да мне уже лучше. Завтра попрошусь домой, пусть выписывают. Хватит валяться без дела.
— Нет уж, домой поедешь только тогда, когда разрешит врач — с укором посмотрела на него. Тот вздохнул, сдаваясь.
— Ладно, не злись. Лучше расскажи как у тебя дела.
Я пробыла с отцом до вечера, потом поехала домой. Думала о том, стоит ли звонить Кириллу, но решила пока подождать. Позже позвоню.
Кирилл позвонил мне сам. Я рассказала про отца. Мужчина сразу же хотел приехать ко мне, поддержать, но я сейчас вообще не была готова к общению. Мне сейчас хотелось побыть одной, успокоиться немного.
А на следующий день отцу снова стало хуже. Его перевели в палату интенсивной терапии. Болезнь ударила по сердцу.
В этот раз мне было очень страшно, и я просто не могла больше оставаться одна. Позвонила Кириллу и он приехал в больницу. Мы вместе пробыли там еще два часа, пока не вышел врач и выгнал нас домой.
— Поехали ко мне? Не хочу чтоб ты оставалась одна — Кирилл поцеловал мои пальцы. Мы сидели в машине возле больницы. Уезжать было страшно, но оставаться здесь смысла не было: пока отцу не станет лучше, к нему не пустят, чтоб не волновать.
— Хорошо — согласилась я, потому что сойду с ума от волнения, если останусь в доме одна.
Мы заехали в ближайший супермаркет за продуктами, Кирилл обещал приготовить ужин.
О том, что мне все же придется закрыть кафе и вернуться, я узнала спустя неделю. Состояние здоровья отца не улучшалось. Он проведет под наблюдением врачей еще две недели, а потом ему будет нужен присмотр.