Борис проснулся на жёстком полу фургона. Бледный свет проникал сквозь кроны, пробиваясь через арку из листьев, освещал мрачную дорогу. Рабочий поднялся, вспомнил ночную гостью. Подумал — «хорошо потрахался», и вышел из фургона. Пройдя вокруг своего пристанища, он увидел кровавое пятно на месте трупа лошади.

Вернувшись в фургон, гопник принялся обыскивать его. Борису жутко хотелось есть, и он справедливо решил, что у погибшего Бодулэка должна быть еда раз была выпивка. Вытаскивая шуфлятки, открывая ящики, обыскивая полки, он нашел мешок сухарей и бутылку вина. Борис сел на пол и принялся за завтрак. Сухари хрустели на зубах, вино приятно горячило горло.

Он не задумывался о вчерашней девушке. Откуда она пришла? Куда ушла? И вообще, кто она такая? Да и какая ему разница Главное — потрахался!

Утолив голод и допив вино, Борис вспомнил о деньгах и продолжил обыск фургона. Они нашлись в небольшом ящике, вместе с маленькими бутылочками. Гопник подумал, что в них тоже алкоголь, и выпил несколько. Однако, спирта там почти не было.

Борис почувствовал прилив сил. Тело стало удивительно легким. Он подумал, что после вина так и должно быть, и никак не связал это с тем, что выпил зелье силы. Запихнув толстый кошелек в карман спортивного костюма, он взял перевязь, вооружившись копьем. Подняв тяжелое яйцо, начавшее обжигать руки, гопник покинул фургон. Мрачная дорога, окруженная грубыми кустами, повела его к деревне. Через пол часа лес, к радости Бориса кончился, и вдалеке он увидел деревню, откуда они выехали вчера.

«Мне везет!» — улыбнулся Борис и ускорил шаг. От яйца тянуло теплом, и оно светилось изнутри.

Два часа Борис шёл к деревне. Она оказалась гораздо дальше, чем он предполагал. Заросшие поля, полнились колдобинами, и дорога между ними тянулась однообразно долго.

Стражник в воротах узнал рабочего.

— Ну что, убили феникса? — он взглянул на яйцо.

— Нет, — покачал головой Борис.

— А где друид? — осмотрелся стражник.