— Линда, вы прелесть! — сказал он. Во-первых, потому что с администраторами всегда выгодно дружить. А во-вторых, потому что она тоже была симпатичной девушкой, а с соседкой могло ещё и не выгореть. — С меня шоколадка!

— Да ну что вы! — Линда, зардевшись, спрятала глаза. Керита это устраивало, потому что шоколадки у него с собой не было.

— Обязательно! — твёрдо пообещал он и полез в бумажник за деньгами и документами. — Линдочка, и, пожалуйста, будьте другом… — добавил он, когда номер уже был оплачен на неделю вперёд. — Если вдруг она прибежит к вам и будет просить, чтобы нас расселили — будьте тверды и продолжайте говорить, что других номеров нет. Даже если она придёт вместе со мной. И даже если я тоже буду кричать какую-нибудь чушь!

Линда покраснела, потому что Керит говорил всё это низко склонившись над стойкой и чувственно глядя ей в глаза своими неземными густо-зелёными глазами. Она что-то неразборчиво пробормотала в ответ. Керит взял из-за стойки свой чемодан. В другую руку — ключи и поднос. И двинулся по направлению к лестнице.

Что бы открыть дверь номера, ему пришлось немного позаниматься акробатикой, но это того стоило.

Ступив внутрь Керит глубоко вдохнул пропахший лилиями воздух люкса. Поставив поднос на тумбу возле двери, он вкатил чемодан и заглянул в спальню.

Все горизонтальные поверхности были покрыты разнообразными полупрозрачными платьями, заколками, ожерельями и браслетами. Раскрытый чемодан, лежавший по другую сторону кровати, Керит поначалу не заметил.

Он подошёл и взял в руки одно из платьев. От ткани исходил терпкий запах лесных трав. Опытным взглядом Керит прикинул размер тела, которое должно находиться внутри, и остался доволен — соседка была стройной, как пигалица, и, похоже, очень женственной.

Керит был счастлив. Ещё ровно десять секунд, пока со стороны ванны не раздался пронзительный женский крик.

У Керита волосы зашевелились на затылке. Первым порывом было броситься на помощь. Уже на бегу ему почудилось, что голос смутно знаком.

Керит распахнул дверь ванной и увидел перед собой давешнюю толстуху в одном только лифчике и трусиках. Толстуха стояла перед зеркалом и чуть не плача прижимала к груди полупрозрачное белое платье в крупный цветочек.

Услышав звук открывающейся двери, толстуха резко развернулась, и горечь в её взгляде стремительно сменилась ненавистью.

Здоровенный белый кошак, сидевший на стиральной машине — ни дать, ни взять, эмпат — тоже повернулся на звук и издал воинственный клич.

Керит едва успел отклониться в сторону, когда зверюга растянулась в прыжке.

Кот обижено мяукнул и приземлился на кровать позади лекаря.

— Пупсик, ты не ушибся?! — завопила толстуха, напрочь забыв и о платье, и о лифчике, и о том, что в номере находился кто-то ещё.

Кот издал успокаивающее «Мявк».

Керит ошалело смотрел на белоснежного пушистого бегемота, пытаясь понять, какой извращённой фантазии могло прийти в голову дать ему такое имя.

— Ещё бы бабочкой назвала… — пробормотал он.

Опомнившись, соседка повернулась к Кериту.