— Обувь, — ровно произнесла я, а когда он повернулся, пояснила. — Обувь снимите, мы полы мыли.

Мужчина скептически выгнул бровь, но туфли всё же снял. Хорошо не стал уточнять кто это «мы».

— Виктор Георгиевич Невзоров, — представился он, проницательно глядя мне в глаза. — Поговорим?

— Чай, кофе… воды? — поинтересовалась, проходя в кухню. Спохватилась и повернулась к мужчине. — Прошу прощения, Виктор Георгиевич, я на одну минуту. Присаживайтесь, — махнула рукой, а сама рванула в ванну.

Бони уже вытирала Малыша.

— Посидите здесь, пока, — шепнула виновато.

Подруга нахмурилась.

— Это не Ольшанский? — догадалась она.

Помотала головой, вышла и плотно закрыла дверь.

Отец мажора сидел за столом, так, будто находится в своём кабинете, а я провинившийся сотрудник, который пришёл на ковёр к начальству.

Я не спешила садиться, а сначала поставила чайник.

— Алиса… — мужчина сцепил пальцы в замок. — Я буду краток. Мне не нравится то, что мой сын отвлекается от дел и волочится за тобой.

Против воли, на моих губах заиграла усмешка.

— Виктор Георгиевич, пока вы не зашли дальше, хочу сказать, что вам не о чем волноваться. Я не из тех, кого интересуют деньги и… даже если бы захотела быть со Стасом, есть одна очень большая проблема.

— И какая? — иронично улыбнулся Невзоров старший. — Ты замужем? Беременна? Лесбиянка?

— Моя мама, — ровно перебила я. — Она не позволит, чтобы меня хоть что-то отвлекало от учёбы, у неё есть план, и она его придерживается. И… она на дух не переносит мажоров.

— А ты часто слушаешься маму? — отозвался он, склонив голову набок. — Она знает, что ты побираешься на улице? Играешь в группе с никчёмными фриками? Таскаешься по питомникам?

Развернулась и выключила чайник, чтобы скрыть волнение. Тревожно закусила губу, ощущая, как грохочет сердце.

— Не знает, — констатировал этот бесцеремонный человек. — Если хочешь, чтобы твоя мать и дальше оставалась в неведенье, держись от Стаса подальше.

— Ваш сын уже взрослый, — произнесла, повернувшись.