Я обиженно замолчала. Он подошел ближе.
– От мысли, что ты можешь меня использовать, я… – Гримм не договорил.
– Ты меня сдал. – Я демонстративно показала ему спину.
– А что еще я мог сделать?
– Хотя бы выслушать!
– Спор ни к чему не приведет. – Он осторожно коснулся моего плеча. – Ведь мы равны в своем упрямстве.
Равный. Я подняла голову и посмотрела на улыбающегося с экрана Гордона Траммера. Вот кто сможет противостоять Джеффри Спейду. Такого не захлестнет волна сенаторской лжи. А если его попытаются утопить – он выплывет, а не исчезнет бесследно, оставив после себя лишь тихий всплеск.
Гримм расценил молчание как согласие и развернул меня лицом к себе.
– Я очень рад тебя видеть. – Его теплая ладонь скользнула по спине и остановилась на ягодицах. – И рад, что ты не злишься.
А должна. Врезать бы ему хорошенько!
– Ошибаешься – я чертовски зла на тебя. – Я не сделала попытки освободиться, боясь задеть раненую руку.
– Тогда почему ты все еще здесь? – в его глазах горел знакомый огонек – Гримм понял, что прощен.
Я с вызовом вскинула подбородок:
– Для моральной компенсации.
– В любое время, – усмехнулся он и наклонился, чтобы поцеловать.
Я ждала других слов, но эти тоже сгодятся.
Эпилог
– Нет, сенатор Спейд не будет это комментировать. Мистер Шоу не имеет отношения к финансированию предвыборной кампании. Нет, сенатору ничего не известно о деятельности мистера Кея.
Спрятав улыбку, я обошла возмущавшуюся в трубку Кайлу и продолжила путь по коридору. В пресс-центре и раньше было шумно, но давно не суетились как сегодня – сразу в нескольких крупных СМИ появилась статья о задержании Руфуса Шоу и Майкла Кея. Оба подозревались в связи с венесуэльскими наркоторговцами, и хоть обвинение в итоге сняли, репутация сенатора накануне выборов выглядела не самым приятным образом.
Пропустив запыхавшуюся ассистентку с похожей кипой бумаг, я юркнула в подсобку, оборудованную под дополнительный кабинет: