— Они вымотаны. Путь до королевства Андоса, а теперь еще и обратно… Это утомляет. Я рада, что они доверились мне.

Исхири скинул капюшон с головы, уставившись на меня своими черными, словно ночь, глазами. В них звездами играли блики от костра.

— Когда тебя обратили? — Вдруг решила спросить я, моментально прикусив губу от волнения. Наверняка Исхири все еще не доверяет мне.

— Это было давно. Я не помню своей человеческой жизни.

— Почему? — Удивленная откровениями мужчины, спросила я, вновь укорив себя за любопытство.

— Ты знаешь, как появляются Скиа?

— Нет. Мне об этом ничего не известно.

— Это не удивительно. О нашем роде нет упоминаний. Мы появляемся лишь от мертвецов, чья душа не успела покинуть тело. Если яд успеют ввести за пять минут после смерти человеку, способному к обращению, то есть если он родился от вампира, тогда он становится Скиа. Это очень редкий случай. И произошли мы все от Васильяс. Только их яд способен на такое.

Я не могла поверить своим ушам. История казалась невероятной.

— То есть, тебя обратил…

— Дэдалус. Двести пятьдесят лет назад. Я был его первым ребенком.

— Исхири, — задыхаясь, я смогла лишь прошептать его имя.

— Да, мы с тобой брат и сестра, получается.

Я не понимала, что мне делать: радоваться, плакать? Я не могла накинуться на него с объятиями, ведь, по сути, мы были совершенно чужими.

— Но как тебя убили?

— Дэдалус хотел сохранить мое происхождение в тайне, но обо мне прознали вампиры Кириоса. В те времена златоглазых вампиров ценили пуще прочих. Они были сильнее и умнее остальных. Поэтому каждая страна хотела заполучить себе больше златоглазых. Кириос же считал, что вампиры должны править, а не сосуществовать с людьми. Отец отказался от мятежа. Тогда Кириос и сказал ему, что такие, как Дэдалус, не должны размножаться. Мне пронзили сердце на глазах отца. Он не слышал моего дыхания, но все же решил попытаться обратить меня. Я очнулся, но забыл обо всем. Все мои воспоминания о человеческой жизни — это лишь слова отца. Не более.

Сердце щемило. Я не понимала, от чего именно: от печальной истории Исхири или же из-за того, что я не знала своего отца. Наверно, оба варианта.

У меня не нашлось слов, чтоб ответить на рассказ. Я лишь могла смотреть вглубь потухающего костра, жадно цепляющегося за обугленные ветви и бревна.

— Мне жаль… Но что случилось потом? Почему ты жил со Скиа?

— Оказалось, про меня прознал Кириос. Он зачал еще восьмерых детей, чтоб проверить, правда ли возможно обратить умершего. Это была правда. Двоих он обратил слишком рано. Так появились Эйдос и Агнес. Один погиб — его не успели обратить. Пятеро же стали Скиа. — Темные глаза Исхири погружались в уже его воспоминания, теряя фокус на моем лице.