Эти два часа тянулись немыслимо долго, а я боялась, что война уже началась. Однако как только мы оказались на поле, я увидела только половину воинов от прежнего войска. Они поражено смотрели на семерых всадников, включая меня, и шептались:

— И это все, что смог набрать король Руфус?

— У Сатоса тысячи воинов. Нас разгромят в мгновение ока.

— У них нет цветов Неакры.

— У нас тоже мало яда. Он достался только золотым.

— Значит, нам будет тяжко.

Я продолжала слушать перешептывания, вставая в строй. Эти слова заставляли меня все сильнее напрягаться перед грядущим сражением. Когда я отправлялась в путь, даже не задумывалась об опасностях, что будут меня ожидать. Но я была нужна Эйдосу, поэтому не могла поступить иначе.

Исхири подъехал к командиру Асими и сказал:

— Мы не из тех, кто сражается в открытую. Наш род наступает из темноты. Возьмите себе коней. Мы будем прикрывать тыл.

— Но почему вас так мало?

— Король Руфус не смог найти больше людей. Настоящие бойцы пали во время схватки с вашим королевством, а те, кто остался, бесполезны в бою. Остались лишь мы.

Командир понимающе, но недовольно кивнул. Я же продолжила наблюдать за Исхири и остальными Скиа. Они беззвучно прошли вдоль ровно построенных рядов, но когда взгляд Исхири зацепился за Эйдоса, страж почтительно поклонился, а остальные повторили за ним. Я не слышала их разговора, но те сразу же подняли головы и отправились дальше. Скиа перешли на бег. Их движения не были скованы тяжелой металлической броней. Их облачала исключительно тканевая одежда с кожаными доспехами и ботинками. Скорость мужчин поражала меня до сих пор, и мой мозг отказывался верить в то, что я умею развивать точно такую же скорость.

Мой конь довольно защипал полусухую осеннюю траву, а я ему не мешала. Мы выстроились полукругом перед стенами королевства Руфуса и ждали, когда прибудет войско противника. Ожидание утомляло. Чистое ночное небо не предвещало грядущей битвы. Но едва первый луч тронул границы востока, как мы увидели шагающие на нас толпы вампиров. Их было невообразимо много. В два раза больше, чем нас, а то и еще больше. Я так отчаянно двинулась в этот поход, совсем не подозревая, что ждёт меня. Я даже не знала своих способностей. Зато я была твердо уверена, что мне нужно помочь Эйдосу. Я смогу его спасти, если его отравят или ранят.

Раздался звук рога королевства Сатоса, после чего затрубил и наш. Уши заложило, а сердце готовилось выбить мне ребра. Война началась.

— Лучники, слезть с коней, стрелы наизготове, — воскликнул командир Асими. Я с радостью соскочила с бедного животного и натянула тетиву так, что ощущала оперение на своем ухе.

Кони били копытами и крутили мордами, недовольные надвигающимся врагам. Вампиры уверенно смотрели вперед. Я безотрывно наблюдала за красными доспехами с золотым гербом на спине. Я не могла себе позволить упустить его из виду.

— Стреляй, — снова раздался рев командира, когда враг приблизился. Я отпустила стрелу, не имея понятия, как смогла сделать такой точный выстрел. Острие моей стрелы воткнулось точно в глотку одного из вампиров. Он упал с коня и начал биться в предсмертных конвульсиях. Мое лицо сморщилось от боли за этого мужчину. Я не хотела смертей, но иначе было нельзя. Либо они, либо мы.

Вновь прогремел приказ о выстреле и мы отправили новую партию стрел во врагов. Но они подбирались все ближе, и их все еще было больше, чем нас.

— Мечники, в бой, — раздался до боли родной голос Эйдоса. Он ринулся первым, как вдруг ноги его коня подкосились. Принц даже не упал, еще и помог своему коню подняться. У того была прострелена одна нога. Эйдос отправил лошадь обратно к нам. Она прихрамывая двинулась в нашу сторону. Лучники, и я в их числе, продолжали выпускать новые партии стрел вглубь войска противника, чтоб случайно не ранить своих бойцов. Когда же две стороны смешались в одном кровавом танце, нам приказали отправляться в бой.

Я потрепала свою лошадь по гриве и бегом ринулась в битву, догоняя всадников. Обнажив сверкающий во тьме, не заряженный моей кровью, клинок, я начала бой поближе к Эйдосу. Конечно же вампиры с легкостью регенерировали, если наносить им слабые увечья, но отрубая конечности, им требовалось найти свою часть тела за малое время, что было очень проблематично в образовавшемся ковре из истерзанных вампиров. Меня мутило от вида крови. Тошнота подкатывала к горлу, но времени для слабости не было. На меня со всех сторон пытались напасть. Я не понимала, как уворачивалась, едва не попадая под мечи и кинжалы. Страх вытеснился инстинктами. Каждое мое действие было интуитивным. Я ведь не имела и малейшего понятия, как сражаться по-настоящему. У меня не было никакой подготовки, кроме тех нескольких месяцев с Лией Агриос, Исхири Скиа и Руфусом Васильяс. Но сравнить эти тренировки с настоящем боем, еще и в теле вампира, было невозможно. Во мне все еще было достаточно силы, и я тратила ее на то, чтоб уворачиваться и не терять из вида Эйдоса. Только вот, когда над моей головой просвистел клинок, разрезая воздух, мне пришлось развернуться и отрубить руку вампиру. Я уже не смогла найти моего принца, нервно оглядывалась, пыталась понять, в каком направлении видела его в последний раз. Передо мной вопил противник, проклиная меня, но мне было все равно. Я ринулась в сторону, которую посчитала нужной, но среди возвышающихся надо мной фигур его не было. Я переборола свое нежелание смотреть вниз, и все же сделала это. Изувеченные, но все еще живые тела, содрогались и кричали от жуткой боли. Их затаптывали другие воины, не глядя под ноги. Некоторые хватали меня за щиколотки, другие пытались подняться. Но и среди них Эйдоса не было. Кроме золотого герба на алой броне у меня не было ни единого ориентира, а такого я не могла разглядеть нигде. Решив, что он вернулся к командиру Асими, я развернулась и кинулась в ту сторону. И я оказалась права. Оба командира находились поодаль от поля боя, сойдясь в своей схватке. Я ринулась на помощь Эйдосу, но увидела кровоточащую рану на его боку. Яд успел ослабить моего принца. Он упал на колени, а Асими уже вознес свой клинок над головой Эйдоса. Сердце стучало так громко, хоть и очень редко для простого смертного, но мне сказалось, что оно вот-вот вырывается из моей груди.