Мать поспешила сгладить впечатление от слов дочери:

— Не сердитесь на нее… Она так шутит. У нее странная манера говорить. Что вы хотите? Ей всего-навсего девятнадцать лет. Молодо-зелено…

Воображение рисовало ему невесту в образе тихой и застенчивой кисейной барышни. Возможно, не самой привлекательной внешности, зато не вертихвостки. Ему нужна послушная и верная жена, от которой можно ходить налево без особых угрызений совести. Буржуазия манила его своим скромным обаянием. В детстве Роберт мечтал о том, что когда-нибудь поднимется на высшую ступень социальной лестницы. Подростком он понял: высшее общество для него закрыто, и, как тогда ему казалось, навсегда…

Он полагал, что будет долго ухаживать за Анук, дарить ей каждый день букеты цветов и водить в театр «Комеди-Франсез» с согласия родителей.

— Оставляю вас наедине, — пролепетала мать. — Будьте снисходительны: у нашей дочери очень странный юмор… Она унаследовала его от своего покойного деда.

Она тихонько прикрыла за собой дверь.

Анук жестом указала ему на серебряную шкатулку с сигаретами.

— Вы курите?

— Спасибо, нет. Мне очень жаль, что у вас сложилось превратное мнение о моих намерениях… Ваш отец пожелал познакомить нас…

— И вы тут же решили, что сможете трахаться за его счет? — произнесла она ровным голосом.

Он решил, что ослышался.

Он произнес:

— Я представлял вас совсем другой… Более взрослой… А вы — совсем еще юная девушка.

— А я впервые вижу перед собой живого охотника за приданым, — отрезала она.

— Я не из тех, кто охотится за чем бы то ни было, — парировал он.

Его щеки горели от возмущения.

По какому праву она так обращается с ним?

— Я твердо стою на ногах. У меня солидное положение. Ваш отец нуждается в моих услугах. Скоро я буду работать у него. Он выразил желание, чтобы мы познакомились… Вот и все.

Он встал.

— Грубость мне всегда претит, от кого бы она ни исходила. Ваша манера говорить мне не по душе… Вы ведете себя как глупый избалованный ребенок.