Этери.

– Я не знаю, – мнется Лев. – Не могу принять решение так быстро.

– Да что тут принимать? У вас есть сердце? Вы мне даже спасибо не сказали за дочь…

Лев оживляется и удивленно вскидывает бровь. Похоже, он и вправду не задумывался о благодарности.

– Спасибо вам, Этери… Наверное, вы хорошая мама… Я почти уверен, что неплохая.

– Неплохая? Лев Борисович, клянусь, что не стану вмешиваться в вашу жизнь. Мне нужна только дочь. Насколько я знаю, ее родная мама умерла, так почему…

– Вам пора, – хрипло выдыхает он.

Понимаю, что затронула незажившую рану, но молчать я не могу… Мне надо думать о своей судьбе, а не беспокоиться о чувствах Льва. И о судьбе доченьки…

– Я могу попрощаться я С Дариной?

– Она еще спит.

– Ну и что? Я подожду. Если хотите, я посижу в коридоре. Тихо, как мышка… вы меня и не заметите.

– Мне это кажется плохой идеей, Этери. Дарина расстроится и закатит истерику. Она еще ко мне не привыкла, понимаете?

– Понимаю, конечно, – отвечаю со вздохом, заслышав шум в гостиной.

Двери распахиваюсь, а в проеме вырастает Тина. По ее лицу пробегает мимолётная тень недовольства, только ее заметить сумеет лишь очень наблюдательный человек. Или беспристрастный… Короче, не Лев… Но в следующую секунду тень растворяется в нарочито широкой улыбке.

– Милый, девочка проснулась, – щебечет она. – То есть Дарина… Ты же хотел менять ей имя, поэтому я…

– Что? Вы еще не оставили эту идею? – возмущаюсь я. – Пойду к дочери. Уж извините… Покормлю ее завтраком и попрощаюсь. Давайте вместе найдем нужные слова. Как вы на это смотрите?

– Левушка, соглашайся, – воркует Тина. – Эта женщина… не отстанет.

– Да, вы правы – не отстану.

– Тина, иди куда-нибудь… в спальню. Жди меня там.

Предложение поступает не мне, но я краснею до корней волос… Кажется, щеки сейчас взорвутся. Почему я вообще об этом думаю? Плевать мне на Самойлова… Пусть идет в спальню и ублажает свою красавицу Тину.