10

Как же тяжело будет без Насти. Я привыкла, что она всегда рядом. Но договор был однозначен: мне придется жить в чужом доме, куда я не могу взять ребенка. Пришлось смириться с этим. 

Но это все ради Ильи. Я не могу его бросить. 

– Ох, Настенька, – вмешивается мама заговорщицким тоном. – А что я тебе покажу! Совсем забыла! У нас же крольчата есть! Такие маленькие, пушистенькие. Идем, посмотрим.

Маленькие ручки обнимают меня за шею.

– Хорошо. Мам, привези мне игрушек и куклу, и сладостей и… сама приедь побыстрее, – говорит моя отходчивая девочка. 

Целую ее напоследок. Хочется бросить все и остаться в этом доме, наполненном воспоминаниями детства и запахом выпечки. 

– Да, милая. А ты веди себя хорошо, чтоб бабушка не нервничала. 

– Хорошо, мам. Возвращайся поскорее.

– Конечно, – едва сдерживаю слезы. 

Она убегает в комнату, а мы с  мамой выходим на крыльцо. Пора прощаться. 

– Все, мам, – говорю через силу. 

– Позвони, как доедешь, – она косится на Стаса, который стоит, прислонившись спиной к машине. – Не нравится мне  этот тип, вон как зыркает в нашу сторону!

Ничего от нее не скроешь. 

– Мам…

– Позвони! – повторяет она с нажимом. – Я Анне доверяю, она не стала бы предлагать сомнительные сделки. Но у богатых свои причуды. Если человек может купить себе ребенка, то запросто может играть судьбой его матери! 

Ох, если бы мама только знала, насколько близка к истине! Барковский уже мной играет. Я пешка в его руке…

– Хорошо мам. Обещаю что позвоню сразу, как до дома доеду.