- С добрым утром, блядь! - ехидно выдал мужчина, а затем нагнулся, подхватил меня с дивана и закинул на спину, унося куда-то по направлению к выходу.
Краем глаза, верх тормашками, я видела, как косятся на нас официанты, а у девочки-администратора было такое перепуганное лицо, что стало сразу ясно: с ней Виктор Семенович уже разъяснительную беседу провел. Я не стала вырываться, потому что и так было слишком стыдно и неловко.
Но когда он поставил меня на ноги у машины, терпение прорвало.
- Какого хрена, а? Что ты творишь? - ткнув пальцем в бешено вздымающуюся грудь мужчины, я уставилась в его перекошенное от ярости лицо, и тут что-то внутри больно ойкнуло. Он был белым, как мел, а под глазами появились внушительные такие синяки. Не спал, наверное, бедный… Переживал! Может, вправду переборщила?
- ЧТО Я ТВОРЮ? - от его пронзительного крика птицы с соседних деревьев разлетелись, а жалость внутри меня умерла на корню. – Ты, Аль, вообще берега попутала, да? Домой, быстро! Будем там разбираться!
Послав ему полный ненависти и злости взгляд, я резко развернулась и пошла в противоположную от машины сторону. Хотела уйти по-английски – не дал. Резко схватив за талию, Виктор Семенович потянул меня на себя. Я и пикнуть не успела, как оказалась пристегнутой ремнем безопасности в машине с наглухо закрытыми дверьми.
- Тиран гребаный! Я все равно уйду, - выпалила я по пути домой, спустя получасовое молчание. В которое мужчина дышал, как бешеный зверь и хрустел своими кулаками, снова и снова сжимая их и разжимая. - Вещи только соберу - и до свидания! Устроил концерт какой-то…
- Ой, - поморщился тот. - Молчи, Аль! Молчи, а то хуже будет... Я из последних сил сдерживаюсь!
Я уставилась на него в оба глаза в полном неверии. Он серьезно угрожает, да?
Как только авто припарковалась на закрытой территории участка, он, наконец, разблокировал двери, и я вылетела из машины как бешеная, рванув в спальню. Моя старая сумка аккуратно стояла в шкафу, но, стоило мне только достать ее, как в комнату влетел Виктор Семенович.
Он молча вырвал ее из моих рук, подошел к окну и выкинул ее на улицу. Да, этаж был первым, но придется весь участок обходить, чтобы ее забрать.
- Псих! - взорвалась я, тыкая в него указательным пальцем. - Тебе лечиться надо, понятно?!
- Это я псих?! МНЕ лечиться надо, Аль?! - рявкнул он так, что сердце в пятки ушло, а энтузиазма и смелости поубавилось. - Это я, не сказав и слова, пошел в бордель работать в ночную смену, да? А чего не на трассу? Холодно? Так платье бы еще короче надела, а то только ползадницы было видно – не порядок!
- Что ты несешь? Это бар! - сложив руки на груди, я пыталась испепелить его взглядом, но у Виктора Семеновича получалось намного лучше. Опытный, гад.
- Бордель! - стоял на своем тот, а затем хитро прищурился и сделал опасный шаг ко мне. Я назад – а там уже шкаф. Попала! - Напомни-ка мне, котик, ты с кем, а?
Я была так чертовски зла на него, так сильно рассержена, что не придумала выхода лучше, чем уколоть:
- А ни с кем, ясно? Одна! - как можно равнодушнее выпалила я, но голос все равно на истерику больше походил. Особенно, когда глаза мужчины напротив побагровели, капилляры полопались. - Я живу в твоем доме, потому что Ленка делов натворила. Ты сам сказал! Или я не права? Ну занимаемся мы сексом, и что? Даже спим в разных кроватях!
- Алинка… - опасно протянул он, качая головой. И выглядел при этом так, будто собирается сделать что-то плохое. С глухим рыком впечатавшись кулаком в стену напротив, он просто… ушел.
Я целую минуту смотрела на захлопнутую дверь, а потом разрыдалась. Видимо, правду сказала, а ему и возразить нечего было! Просто секс, ничего больше. Подумаешь. Ничего необычного. А что следовало ожидать от того, кто полстолицы перетрахал? Любви? Верности? Серьезных отношений? Ха-ха три раза!
Но почему-то от этого боль в груди меньше не становилось, легче - тоже. От бессилия подкашивались ноги, и я присела на край постели, закрыв лицо ладонями.