Еще месяц назад моя подруга Алина предложила отправиться вместе в загородный отель на праздники, где вместо номеров сдавали дома. Она наверняка надеялась, что совместное времяпровождение заставит меня воспылать хоть какими-то позитивными чувствами к ее мужу… Но, по правде говоря, ее Витя ничего, кроме раздражения, не вызывал. Особенно бесило то, что теперь мне приходилось называть его по имени, дабы не создавать всем вокруг дискомфорт.

— МАША, НАХ, — голос Димы заставил едва ли не подпрыгнуть на шезлонге. — Может, ты еще до трусов разденешься?!

Димочка едва ли не пыхтел от злости, скрипя зубами.

— Может, — нервно кивнула. А нефиг было меня пугать! А то еще рожу почти на полсрока раньше.

— Тогда сразу и поплавай, — закивал тот, аки собачка на капоте авто. — Ты же морж, вдруг дети в тебя с утробы пошли... Морженутые, ага!

— Знаешь что, Димочка! — мне хотелось эффектно подняться с места и быстро уйти, только вот пузо с тремя карапузами мешало это сделать, превращая меня в колобочка на ножках. — Это ты у нас морженутый, а я – морж. Что за дискриминация? Я на тебя президенту пожалуюсь за такие предубеждения!

— Да кому угодно жалуйся, золотце, — рявкнул тот, помогая мне подняться. Но вовсе не по доброте душевной, а чтобы еще теплее укутать в принесенный с собой плед. — Только одеваться ты будешь ТЕПЛО, понятно?

От отчаянья меня даже солнце перестало радовать, а настроение резко упало ниже плинтуса. Посмотрев на Диму, я горестно спросила:

— Это ты так меня будешь до конца беременности доставать… То есть опекать, да?

— Почему до конца беременности, Машунь? — искренне удивился тот. — Всю жизнь! Пока не умрем в один день!

Благо через час приехали Витя с Алей, и, в то время, когда мужчины занимались разжиганием мангала, мы с девушкой спокойно нарезали себе салаты на кухне. В тишине и покое. НАКОНЕЦ-ТО!

— У тебя живота почти не видно, — с придыханием и нескрываемой завистью констатировала я, разглядывая подругу. В своем свободном платье она казалась стройной и вполне себе обольстительной блондинкой. А не как я – словно на сносях. Или слон, который давно переносил.

— Но у тебя будет три карапуза, — тем же тоном, что и я, проговорила Алина, пожав плечами. — А у меня один. Пока один…

— Не понял! — Я едва не подпрыгнула на месте, когда послышался голос Димы из коридора. Как гром среди ясного неба, блин! — Мы что, мало заготовок сюда привезли? Что вы там опять готовите? У плиты, в духоте… Детей решили в духоте помучить, да? Нормально вообще? Брысь!

— Руки надо было чем-то занять, — вымученно улыбнулась Алина, когда у меня уже глаз начал дергаться.

— Диваны лучше займите, девушки, — подойдя к холодильнику, мужчина достал миску с маринованным мясом и, слава тебе господи, поспешил на выход, — Они как раз страдают в одиночестве. Обнимите бедолаг.

Как только шаги Димы перестали быть слышны, я устало посмотрела на Алину, и та ободряюще улыбнулась, многозначительно вытянув палец вперед.

— Слушай, у нас ведь один врач, да? Так вот Александра Михайловна разрешила нам с тобой по бокалу белого вина, — подруга оживленно порылась во все еще не до конца разобранных сумках, торжественно покрутив перед моим носом бутылкой. Я радостно хлопнула в ладоши. — Думаю, если мы не выпьем этот бокал сейчас, то ужина может не наступить…

Я нервно закивала, соглашаясь с каждым словом. Но стоило только открыть рот, начиная говорить твердое и уверенное «согласна», как голос позади снова едва не убил:

— Нет, Маше все равно не стоит. Младенцы-алкоголики нам в семье не нужны. Нечего приучать к дурным привычкам с утробы!