— Я был сегодня у врача. Вчера Степану потребовалось переливание. Моя группа не подошла из-за резус-фактора.
— И? — все еще не понимаю я.
— Степан не мой сын, Оля.
Я охаю, распахивая глаза в ужасе.
— Это возможно?
— Это правда, — вздыхает он. — Я сегодня звонил Жанне. Она со слезами подтвердила, а еще напомнила мне о том, что не собирается его воспитывать, и я, вообще-то, взял ответственность.
— Ты собирался отказаться от опеки?
— Нет, конечно. Она действовала на опережение, — усмехается криво. — Степан мой сын, что бы не случилось. То, что я узнал — не меняет ничего, но теперь я знаю, что не изменял тебе. В ту ночь между мной и Жанной ничего не было.
Я шокировано перевариваю информацию. Это ровным счетом ничего не меняет, свое решение я приняла раньше и не собираюсь от него отступать, но… я поверить не могу, что эта сука сделала что-то похожее. Я, конечно, никогда не была о ней высокого мнения, но ее поступок перешел все допустимые границы. Она разрушила союз двоих людей. Даже если мы с Макаром поссорились, у нее не было никакого права говорить о своей беременности ему! Она ведь знала, что у них ничего не было!
— Оля… ты расстроилась? — Макар обхватывает меня за подбородок.
— Я… в шоке. И, твою мать, Измайлов! Я надеюсь, что никогда в жизни не увижу Жанну, иначе, клянусь, я ее придушу!
Глава 51
Оля. Год спустя
— Я должна извиниться, — мать Макара возникает на кухне неожиданно.
Я как раз стою с ножом в руке и хочу нарезать праздничный торт. Сегодня день рождения у Тимофея, и мы позвали аниматоров и одноклассников мальчиков. Они пошли в нулевой класс частной школы, так что успели завести друзей.
— За что это? — спрашиваю с любопытством.
Мы с Ириной не то, чтобы стали близкими подругами, но и особой вражды между нами не было. Она изредка приходила к нам, поначалу навещала Степу, а затем подружилась и с Тимофеем. Опять же, не скажу, что она стала идеальной бабушкой, но Тим на общение не жаловался, а значит, все в порядке. С ней мы детей не оставляли, предпочитая пользоваться услугами няни.
— За всё, — неожиданно говорит Ирина. — Я, конечно, долго думала… целый год прошел, как вы с моим сыном сошлись, а я все медлила.
— Не понимаю, о чем вы.
— О том, что разрушила вашу семью.