Глеб подтащил тяжёлое тело к лестнице, ведущей в подвал, и остановился передохнуть. Елизавета стояла спиной в двух метрах от него, не оборачивалась, с преувеличенным вниманием следила, как готовится кофе в кофе-машине

 Покойников боится,  подумал он,  а это – глупо. Ведь, что такое покойник? Всего лишь неодушевлённое тело. А зло гнездится в закоулках  души. В душе дяди Миши зла не было, уж он-то знал об этом. А может быть, всё-таки было? Это рождаемся мы с душой чистой, как родниковая вода. Старый мастер что-то рассказывал обрывками про Афганистан, сожжённые кишлаки.

   В нагрудном кармане куртки что-то давило на грудь, аж трудно было дышать. Он достал трофей, этот неестественно тяжёлый мобильник и положил на разделочный стол. Подхватил под мышки неодушевлённого дядю Мишу и стал спускаться в подвал.

   Уложив тело вдоль стены, он решил осмотреть его. Никаких, по крайней мере, видимых повреждений,  на теле не было. Ни торчащих костей, расколотого черепа. Только три тоненькие струйки крови из носа и ушей стекали по начинавшему восковеть лицу и терялись в дебрях бороды.

   Глеб тяжело вздохнул. Только сейчас он начал понимать, как много ушло из его жизни вместе с гибелью старого мастера. Он не помнил своих родителей. Десять лет в этом доме пусть под заботливой, но казённой опекой. Затем его забрала Елизавета Ивановна. Надо сказать, ему повезло, у подростка появилась мудрая, в меру строгая бабушка. Михаила Анисимовича Господь послал шестнадцатилетнему парню, бесившемуся от избытка гормонов. Именно он превратил неуверенного юношу в мужчину. И самое главное научил доброте, не показной, а настоящей. На чашу Добра упала маленькая, но ещё одна гирька.

    Дядя Миша лежал неподвижный и строгий. Строгость ему предавала складка на переносице. Волосы, при жизни, торчащие в разные стороны, словно успокоившись, лежали сейчас седыми прядями. А это что такое? Совсем рядом с головой в бетонном полу Глеб увидел железную решётку размером с канализационный люк. Это, что, слив? Насколько он помнил, в подвале был склад, а не душевые. Решётку поставили не так давно, металл даже не успел покрыться ржавчиной.

    Когда  поднялся в кухню, в ноздри ударил волшебный аромат кофе. Он закрыл на ключ дверь, ведущую в подвал.

   - Вымой руки и пошли пить кофе, - не отрывая взгляда от машины, произнесла Елизавета.

    Глеб держал в руках чашку и втягивал в себя запах.

    - Уже поздно, а тебе завтра, то есть уже сегодня рано вставать.

    - Я этой ночью вряд ли усну. К тому же ты обещал мне объяснить…

    Он посмотрел на девушку. Как не крути, а рассказать придётся. Она ему помогла, рисковала. Имеет право знать правду. Ну, или хотя бы её часть.

   С удовольствием сделал большой глоток.

   - Понимаешь, мы с дядей Мишей сыщики.

   Елизавета недоверчиво смотрела на него.

   - Но мы не работаем в правоохранительных органах.

   - Частное сыскное агентство?

   - Не совсем. При патриархии Русской православной церкви два года назад создали оперативный отдел для борьбы с культовыми преступлениями.