— Держись подальше от моей дочери! — грозно трясет указательным пальцем перед собой.

— Александр, простите меня. Мы не так начали. Я прошу прощения за то, что было в тайге. Что на свадьбу вас не позвал. Но я люблю вашу дочь.

— А я не верю! Ты сын своего отца. Если бы я смог тогда ее защитить, тебе бы не видать Олеси, как своих ушей. Я знаю, что задумал Мстислав.

— К делам отца я не имею никакого отношения. Мы с Майклом говорили по этому поводу. Он знает мою позицию. Предложил присоединиться к нему. И я согласился. Я обеспечу Олесе спокойное мирное будущее.

— Если бы не свадьба, я бы убил тебя прямо здесь, на месте. Один на один бы справился с тобой. Но я уважаю эту семью. Они помогли мне, и я не могу отплатить им черной неблагодарностью. Но когда все кончится, я заберу Лесю, и ты к ней ближе чем на два километра не подойдёшь. Я тебе обещаю! — Саша ушел. Я нервно зачесал волосы назад.

— Да что за черт!

— Проблемы? — Майкл сжал мое плечо в знак поддержки.

— Как видишь.

— Ты должен понять Сашу. Не дави. Покажи что тебе можно доверять.

— Я не понимаю, что он всё ещё злится?

— Ты не отец. Тебе не понять, что можно глотку перегрызть за своего ребенка. Будь я на его месте, ты был бы уже трупом.

Класс! Мало того, что нужно Олесю убедить, что я ее люблю, так ещё завоевать расположение её отца.

Мы прибыли на виллу. После нашего разговора, Саша все время сопровождал Олесю. Я не мог подойти, стоило это сделать, тесть бросал на меня предупреждающие взгляды. А мне оставалось смотреть издалека, как он кормит её тортом с ложечкой. А она смеётся. Так открыто и искренне. Моя солнечная девочка. В груди сжимается все от тоски и невыносимой нежности. Я так бы хотел сам это делать. Кормить её, наблюдать как она облизывает губы перепачканные белым кремом. Мне остаётся только наблюдать на расстоянии.

Танец молодых объявили поздно вечером, когда багряный закат сменился темнотой и зажгли лампочки, развешенные по всему саду. Площадка для танца была на террасе, откуда был слышен плеск воды и шум волн. Мы стояли полукругом. Я занял место напротив Олеси. Под дружные аплодисменты Сэм и Бьюла вышли в круг. Организатор попросила нас отойти в сторону, и только потом я понял зачем.

Зазвучала музыка. Сэм закружил Бьюлу в танце. Они смотрели друг на друга как влюбленные. Так оно и было. Нежно, заботливо, любяще. В каждом движение. Танец получился очень сложным. Видно, что ставил его хореограф. Под конец Сэм поднял ее на руки и закружил. Вокруг нас загорелся фейерверк. Ярким светом вырываясь из палочек, установленных полукругом. Вся женская аудитория восхищённо ахнула. А я поймал взгляд Олеси.

Словно это мы сейчас кружились в страстном танце и это я гладил её по открытой спине, сжимал хрупкую талию. Её грудь часто вздымалась. Фиолетовые глаза полны неприкрытого желания. Я сгорал под этим взглядом. По спине бежал рой мурашек. Её белая кожа в свете всплесков огней выглядела фантастически.

Невыносимо быть в пяти метрах от нее и не иметь возможности прикоснуться. Потому что папа-цербер, как я мысленно окрестил Александра, неукоснительно следит за тем, чтобы я оставался на своем месте. Подальше от нее.

Молодые откланялись. У них впереди горячая брачная ночка. Сэм буквально пожирал свою, теперь уже жену, взглядом. А мне, как и несколько дней подряд ничего не светит. С моей Олесей. Опять буду бессильно колотить подушку, проклиная чёртову Машу и весь её род до пятого колена. Останется только фантазировать с каким бы удовольствием я снимал с моей девочки это платье. И что бы потом сделал. Бессонная будет ночка.

— Проблемы? — не заметил как ко мне подошёл Дёма.

— Есть такое. Строгий папочка не подпускает к дочери.