Да их тут больше двухсот, ошиблась разведка!
- Ага! – воодушевился Орю. – Самое время. Готовимся! Раз, два, раз, два, три!
Он ударил по струнам своей лютни, и о чудо, со всех сторон полилась мелодия. Чхве, судя по изумлённой физиономии тёмного мечника, даже не понял, как подхватил ритм, и сейчас лихо колотил по барабанам. Меня словно подтолкнуло что-то, и я, зажав аккорд, извлёк первые звуки из басовой лютни.
Играется!
В мелодию начали вплетаться голоса клавесина и флейты, а сама тональность исполняемой музыки из лёгкой и задорной постепенно сменилась на жёсткую и тяжёлую. Мрачные нотки повели виолончель и горн, странным образом издававший совсем уж непонятные звуки. Мэри раскинула руки, и, закрыв глаза начала петь.
Сейчас она выглядела великолепно, девушка, с лицом, испещрённым чёрной мелкой паутинкой поражённых мёртвой маной кровеносных сосудов, одетая в костюм готичной горничной, пела мрачную песню без слов. Солнечный свет слегка померк, из земли начали пробиваться тонкие струйки чёрного тумана, мёртвая мана, растворённая в земле, воспарила ввысь, следуя зову некроманта.
- Ваааа-а-а-а! Ваааа-а-а-а! – чистым мелодичным голосом пела Мэри.
- А-а-а! А-а-а! – вторил бэк-вокал.
Кости, сложенные кучей на деревянных помостах, зашевелились. Рабочие, так и не успевшие до конца снять брезент, посчитали за лучшее сделать ноги, и правильно. Остовы самых разных животных, начиная от сельскохозяйственных, вроде коров овец или свиней с моих скотобоен, заканчивая костяками монстров из Леса Тьмы, сплелись в причудливые конструкции, наливаясь тёмным светом.
- Ва-а-а, ва-а-а, оу, оу, о-о-о! – неестественно высоким тоном зашлась некромант.
Кости, слепившись в дикие, аморфные конструкции с крыльями из брезента, взмыли ввысь. Музыка нарастала, изливаясь тяжёлыми мелодичными волнами, накрывшими Вестерн. Надрывалась виолончель, заходились в экстазе барабаны. Откуда-то со стороны, уже не от нас, в общий оркестр влилась скрипка, ей вторили альт и гитара.
- Ва-а-а, ва-а-а, а! – подхватили люди, наблюдавшие за нашим представлением.
Скелеты, сияя тьмой и зеленью, взлетали и взлетали. Опустел один помост, затем другой. Вражеские виверны приближались, уже можно было различить всадников в тяжёлой броне, державших поводья. Забрала их шлемов были закрыты, так что я, к сожалению, не видел лиц, но уверен, сейчас на них были написаны удивление и страх.
Первый скелет, оставляя за собой шлейф ядовито-зелёного пламени, врезался в виверну и взорвался.
Завизжала летучая гадость, и её визг мгновенно вплёлся в тёмную мелодию. Крыло рептилии изогнулось под неестественным углом, и монстр, вместе со своим всадником, рухнули вниз.
«Ва-а-а!» зазвучало сильнее, наполняясь радостью защитников. Мелодия взмыла выше нарастающим крещендо, ускоряясь и наращивая темп. Рыжий пацанёнок Иосиф, наплевав на драконье достоинство, пустился в пляс, даже старый Эрухабен не выдержал. Золотой дракон, с довольной ухмылкой на всё лицо, притопывал и прихлопывал в такт беснующейся некромантской песне.
Скелеты-перехватчики заполонили небо. Словно дроны-камикадзе, они наводились на летящих виверн, врезались, взрывались, и рассыпались пылью из костной муки. Строй нападающего противника сломался, о нападении на стены уже и речь не шла, каждый из летунов старался спасти свою жизнь. Некоторые, особо умные, атаковали скелетов струями кислоты, то тем было всё равно. Кости есть кости, сколь их не разъедай, они уже не умрут.
Потому что изначально дохлые.
Музыка летела, в хор поющих, похоже, влился весь Вестерн. Заготовленные загодя останки кончились, в воздух начала подниматься уже всякая всячина, помойка с полуобглоданными куриными тушками, два дохлых кобеля, летящих и хаотично размахивающих лапами, плюс несколько порций холодца.
Вот холодец особенно жалко. К сожалению, это блюдо особо подвержено некромантизации, ведь его делают из костей.