Над нашими головами возникла новая трещина в пространстве, крест-накрест пересекающая бездну, но гораздо ближе к поверхности. Трещина разошлась шире, и в ней засветилось нечто, напоминающее северное сияние. Орю выругался.

- Кретин косорукий, - сплюнул он. – Ну что за идиот, а? Не умеешь – не берись.

- Что происходит? – я посмотрел на барда.

- Да ничего хорошего, - вздохнул тот. – Этот урод, солнечный божок, решил сделать нам козью морду и удрать, обрушив на нас обломки этого мира, но толку не хватило. Зато хватило дури открыть разлом в Прималь. Ну, держитесь, народ, сейчас попрут.

- Что за «Прималь» такая? – не понял я.

- Нечто вроде глобального самоподобного пространства, где бушуют псионические энергии, - пояснил бард. – Тянется сквозь метавселенные, как Хумгат, но имеет другую природу. Что хорошо, в отличие от Бездны, в Примали можно существовать, но там полно всякой гадости, которая сейчас полезет наружу. Давайте быстрее заканчивать сопряжение, а то скоро сюда хлынут толпы сущностей.

- Понял только последнее, - хмуро заявил Чхве Хан, доставая Гарун Нову. – Похоже, придётся «заходить с козырей», кажется, ты так выражался?

Лезвие божественного артефакта засветилось концентрированной чернотой.

- Да плевать, как, - отмахнулся Орю. – Готовимся.

Все засуетились. Розалин, использовав магию воплощения, наколдовала толстенную цепь, которой привязали броневик к паровозу. Джузеппе медленно подвёл локомотив к увеличивающейся в размерах жёлтой линии и Розалин, воздев посох, принялась колдовать.

- Я помогу, - подключился Эрухабен.

И тут оно хлынуло.

Разверзлись, как говорится, хляби небесные, и из светящейся северным сиянием раны в реальности вниз полилась гадость. Поначалу они выглядели как светящиеся протуберанцы, но падая вниз, сущности Примали начали обретать форму.

- Они вынуждены это делать, - Орю проследил за моим взглядом, - в более плотных слоях бытия, где мы все живём, эти штуки приобретают подобие физических тел, а значит, становятся уязвимы. Первую волну сметём легко, но дальше будет сложнее, они умеют адаптироваться к обстановке.

Первая волна выглядела донельзя нелепо. Сверкающие всеми цветами радуги энергетические сгустки уплотнились, пытаясь материализоваться во что-то смертоносное, но выходило плохо. На меня сверху спикировало нечто состоящее их хелицер, ног и крыльев, причём разного размера и фасона. Тварь постоянно менялась, перестраиваясь на лету, и, честно говоря, выглядела скорее нелепо, чем страшно. Я вскинул магострел и, не целясь, выстрелил. Пуля прошила уродливое тельце насквозь, и оно лопнуло, рассыпавшись мелкими цветными каплями.

В летящих бесформенных созданий полетело всё: мои пули, дальнобойные техники Чхве Хана, короткие дротики из серого света, подарки Ханны, самонаводящиеся перья Элис, рой ледяных игл Марики, ядовитый туман от котиков, и прочие радости магического и духовного порядка.

- Розалин, как ты там? – крикнул я.

- Считаю, - ответила волшебница, колотя по клавишам ноутбука. – Приходится учитывать множество новых факторов. Не отвлекай.

Как и предсказал Орю, первую волну отбили легко, и не напрягаясь.

- Они пока что не могут нормально материализоваться, - пояснил бард. – На самом деле, у нас в этой реальности есть преимущество. Эти твари достаточно хорошо изучены, попадая в новый мир, они обращаются к астральному плану планеты, принимая образы монстров, демонов, и прочей нечисти, всех тех страшилок, что понапридумывали разумные существа. Инферналы их, кстати, за это очень не любят. Однако в этом обломке нет астрального слоя, так что нормально воплотиться у них не выходит. Сами видели, что на нас сыпалось. Монстры Примали, конечно, пытаются считывать наши фобии, но выходит плохо. О, ещё партия.