— Я блюду обычаи, — ответил он. Подумав, решил, что с него довольно. — Я устала и лучше прилягу. Разбудите меня, когда нас позовут на ужин.
Спрятавшись в комнате, Вейрон закрыл дверь на засов и тут же стащил с себя черный балахон, ругаясь и путаясь в складках ткани.
И правда было смертельно жарко! Содрав бюстгальтер, он с наслаждением почесал волосатую грудь, застонав от удовольствия.
Глава 2. Невесты
— Святая Селена, за что? — Эмма приложила ледяные ладони к горящим щекам. Она так и стояла, глядя на закрытую дверь, за которой спряталось то, что ей предстояло выдать замуж за принца. У нее язык не поворачивался назвать Бригитту девушкой. Никак. Все естество Эммы противилось такой невесте!
Она бы даже решила, что под черной хламидой прячется мужчина, если бы не аура Бригитты — она была абсолютно женской, как по учебнику, без всяких отклонений, и при этом — совершенно непроницаемой.
Эмма нашла кресло взглядом, подошла и упала в него, прикрыв глаза. Голову безвольно откинула на спинку, прижала руку к груди. Там бешено стучало взволнованное сердце.
Что ей делать дальше?!
Как исполнить мечту всей жизни?!
— Я смогу! — слова сами сорвались с ее губ. — Это ничего… у меня получится!
И тут же испуганно вздрогнула. Потому что из комнаты Бригитты послышался то ли стон, то ли рык. Наверное, именно так общаются между собой дикие медведи.
Вскочив с кресла, она добежала до двери и громко постучала:
— Леди Дракхайн! Откройте! — попросила Эмма, с удивлением обнаружив, что дверь закрыта на замок. — Вам плохо?
— Нет, — раздался писк в ответ.
Эмма поморщилась. Она сразу заметила, что у Бригитты очень низкий голос, но видимо девушка сильно комплексовала по этому поводу и пыталась сделать его выше. Выходило только хуже.
— Прошу вас, откройте, — Эмма дернула ручку двери на себя. — Вам незачем запираться от меня.
— Я раздета, — пропищала Бригитта.
Эмма сама отшатнулась. Всего на миг она представила могучее тело истинной дочери горцев и не смогла сдержать сдавленного стона.
— Что случилось? — услышала она Бригитту.
— Все хорошо, — соврала Эмма. — Споткнулась.