- Да, но… - ее голос звучал едва слышно. И очень неуверенно.
- Но? – напрягся я.
- Стэнфорд на другом краю земли, - голос скатился совсем уж в едва различимый шепот. Я приподнял бровь. Мол, да ты, девочка, просто Капитан Очевидность. Да, наверное… мне стоило быть с ней помягче. Но я так на себя злился! А вымещал зло на ней… Лилька страшно смутилась. И забормотала что-то совсем уж невнятное. Хотя обычно была довольно бойкой. А тут… Неужели это я ее такой сделал? Как я вообще в это вляпался?
- Как я сказал, учебу я оплачу. В знак моей благодарности…
Лиля окаменела. А я с опозданием понял, как можно было расценить мои слова, и, как мне казалось, вовремя уточнил:
- В знак благодарности за преданную службу твоей матери.
Она кивнула. И так низко опустила голову, что копна волос упала на лицо, скрывая от меня ее реакцию. Так и стояли. Я - с уже опустевшей чашкой кофе. И она… с опущенной головой. Молчали. Почему-то не торопясь расходиться.
- А то, что случилось… - наконец, спросила она и осеклась.
- Продолжения иметь не будет. Не волнуйся. Я… позабочусь о тебе. Ты не переживай. Здесь все в силе.
- Да… Стэнфорд. Я поняла.
Неожиданно в ее голосе мне послышался такой неприкрытый сарказм, что я, уже на полпути к выходу, остановился. И оглянулся. Лиля тоже смотрела на меня. Смотрела, не мигая и не отрываясь вообще. Распрямив поникшие было плечи.
- Если что-то понадобится – ты обращайся. Я…
- Позаботитесь обо мне. Я поняла, говорю же…
Поняла… Но не обратилась. Ни разу больше, с тех пор, как уехала.
За спиной кто-то кашлянул. Я вынырнул из омута воспоминаний и лишь тогда понял, что залип, ничего перед собой не видя, а между тем лифт уже, бог его знает сколько времени назад, пришел, и я мешаю в него пройти собравшимся за спиной, но не смеющим меня потревожить людям.
И вот тут я совсем уж разозлился. Тряхнул головой и строго-настрого себе запретил возвращаться к прошлому. У меня и в настоящем дерьма хватало. Один предстоящий визит к гастроэнтерологу чего стоил. Даже думать об этом не хотелось. Я органически не переваривал любую слабость. Но тут… достало уже. Нужно было что-то с этим делать. Записали меня на понедельник. По общей очереди. Нет, конечно, можно было устроить раньше, но до последнего оттягивал этот «прекрасный» момент.
И почему-то все чаще вспоминал отца… Может, потому, что приближалась дата его дня рождения. Ему могло бы исполниться семьдесят. Всего семьдесят лет.
- Не забудь, что мы сегодня собирались на кладбище.
- Я помню, ма… Встретимся на месте через пару часов, идет?
- Могли бы в офисе хоть сегодня без тебя обойтись, – проворчала та.