Не удивительно, что город русалок такой богатый. В подобном состоянии тебя оберут до нитки – а ты только восторгаешься и улыбаешься.

Нет, то, что Рудэй мне нравился как мужчина было бы смешно отрицать. А кому он не понравился бы как мужчина? Даже слепая нащупала бы кубики пресса и крепкие мышцы…

Но я совершенно не планировала отдавать недоимператору самое дорогое, учитывая наши сложные отношения. Да и вообще! Попаданка я или где? Попаданки – я это из фэнтези точно знала – никогда не отдаются героям раньше второй половины книги!

И вот я очнулась и обнаружила Рудэя, который спал уткнувшись мне в волосы и бормотал «Джа-ас… ты такая… Моя Джа-ас… Ты такая… слад-ка-я-а-а…»

Ох ты ж! Единый! Или как там у них тут принято ругаться высокородным дамам?

Магический тлен, манова бездна, зеленые когтезубы, кротань твою испепели!

Он, что, воспользовался моей слабостью?

Даже не знаю почему, но на меня накатили дикая злость и ярость. Не то чтобы я была кроткой и нежной ланью… Скорее я была львицей, тигрицей… дикой кошкой уж точно… Но обычно я все-таки вначале убеждалась, что мужик виновен и только потом казнила…

Например, с Коленькой так случилось…

Заметила я его на улице с какой-то фифой. Пришел муж домой, я учинила ему легкий допрос с тяжелыми последствиями. Отлучением от сладкого… то есть от того самого, чего похоже добился Рудэй этой ночью… И только когда он себя выдал – в полудреме назвал меня Светочкой – я устроила ему инквизицию.

Сожгла все наши фотографии и все мосты к примирению.

А тут… Я особо не помнила, что случилось, но внутри бушевала такая ярость, что я подскочила с кровати как подорванная, ткнула пальцем в Рудэя и даже порадовалась, что это не пистолет и он не заряжен.

Недоимператор дернулся, приоткрыл один глаз, второй, протер их. Видимо, зрелище, которое предстало его взору не укладывалось в голове Рудэя.

Я, стою руки в боки, ноги на ширине плеч, ноздри раздуваются, разве только изо рта пар не валит. Свой взгляд я не видела, но предполагаю, что он был весьма красноречивый, потому что Рудэй вначале перекатился на другой конец кровати, вскочил и затем выставил руки перед собой, словно я реально могла застрелить его из пальца. Это меня почему-то насмешило. Я принялась хохотать как пьяная, захлебываясь и продолжая.

Рудэй наблюдал за всем со смесью тревоги и опасения.

Оставался на расстоянии, но следил неотрывно. Хмурился, протирал глаза, словно надеялся, что видение исчезнет как дым.

Я хохотала так что живот начал болеть. А затем вдруг резко снова накрыла ярость. Ну правда, как пьяная – была последняя здравая мысль.

После чего меня понесло.

– Ты, недоимператоришка! Как ты посмел меня… со мной… да как у тебя хватило совести! Я была не в себе! Вообще! А ты воспользовался…

– Да я же не… Я совсем даже не… Я не воспользовался…